Сибирские огни, 1931, № 9

Разве вернуться в Павловку и сколотить себе избенку? Но сейчас же он пугался этой мысли. Поставить свое хозяйство и довести его до прежнего уровня казалось ему так же тяжело, как перевернуть гору, да и земля его теперь отошла в колхоз. «В ком- муну податься? Но... когда звали не пошел, а теперь примите, дескать, сделайте ми- лость». Ясно для него было одно —в Павловку возврата нет. Когда первый раз в голо- ву пришла мысль поступить па организующийся рисовый совхоз — он обрадовался, как ребенок. Там он будет на земле, снова увидит как подымаются молодые всходы. Он, Стафей Антипов, уйдет на совхоз. Уйдет... Пусть не его хлеба будут колы- хаться под ветром, но этот зреющий хлеб шопотом тяжелых колосьев радостью напол- нит его душу. Вернулся Стафей Тимофеевич навеселе. Стыдясь своего голоса, он чуть слышно мурлыкал песню. Жена встретила его у входа в палатку: — Господи, Сташенька запел. — А пошто бы мне не спеть? Я... я все могу. Василиса Сидоровна села против мужа и укоризненно покачала головой: — Нализался как. — Ей хотелось обругать его, но она чувствовала, что это у ней сейчас не выйдет, улыбнулась. — А о том, Сташа, не подумал, как дальше жить? Црма идет. Куда подадимся? — К отцу поезжай: там перезимуешь, — огрызнулся Стафей. — А ты? » — Я здесь. — Околеешь. Подумай ладом. Надо своим хозяйством обзаводиться. — Не береди сердце, — вскрикнул Стафей Тимофеевич. Минуту спустя он сказал: — В Павловку я не ходок. Слышала какая молва идет про меня. «Стажа, — говорят, — указал какую землю иод совхоз забирать». Антипов говорил теперь убедительно, словно весь хмель вылетел из головы: — Я по правде делал, а они... Какой толк, коли земля пустует. Ублаго- творить не могли. Василиса Сидоровна, сдерживая слезы, часто мигала: — Люди живут честь-честью, а я... с киргизишками в одной палатке. Как без- домная нищенка. Нечего сказать, заботится муж о женке. Стафей, покачиваясь, встал: — Будя! Я, Васеня, на совхоз поступлю. Жена заговорила шопотом: — Слышал, какой слух по народу идет: «Всех, кто на дороге этой проклятой, вырежут». Стафей захохотал, закинув голову: — Мы им вырежем. Тяжело жить покамест, но... гут сила. — Надвинул фураж- ку на лоб. — Я — на совхоз, Васеня. Стафей Тимофеевич поехал на берега Аксу: он не знал, что рисовая экспедиция Наркомзема уехала в Москву. • • Уходя на джейляу, казаки оставили в зимних жилищах кое-какой скарб, а к две- рям привалили камешки, — это означало, что хозяина нет дома. Возвратившись на зимовье, многие из них не нашли не только скарба, но даже своих жилищ. Там, где столетиями паслись табуны, теперь —. насыпи и выемки. — Для того дорогу и делают, чтобы грабить казанский народ, — нашептывали баи и шопот этот ужами расползался по степи. Возвратившиеся на зимовье развьючивали верблюдов неподалеку от линии и за- штопывали дыры на старой кошме, готовясь в юртах встретить зпму. В районное село