Сибирские огни, 1931, № 9

— По поводу предложения, — поднялся Матвеев. — Пылко и необдуманно, то- варищ Колосов. Рубить с плеча могут только безумцы. Бюро должно воспитать, ис- править. Матвеев и Колосов встретились взглядами. Во взгляде Матвеева ненависть и зло- ба. Во взгляде Колосова — огонь уничтожения. Скрестились и застыли. Ивлев пытался встать и заговорить, но что-то прошептал и опустил голову. Матвеев сел. Ольга и Жакижанов явно согласились с Колосовым. Решили редактором утвердить Курманбаева, ввести в редколлегию Коханову, Ко- четову и Карягина. Дали строгий выговор Ваньке, выговор Гвоздеву и поставили на вид Матвееву за попытку «примирить». Когда выходили на улицу, Матвеев окликнул Коханову. — Леличка, можно на секундочку тебя? • • Через час Матвеев с Гвоздевым пошли купаться. Встретили Ваньку, который всех и все ругал. — Вот видишь, — говорил Гвоздеву Матвеев. — Я также утверждал, что только разожгут парня. — А лу их, — сморщился Гвоздев. — Башка трещит. А эти казаки сами на- рываются. — Что ж? Дикость. Казаки, кавказцы — дики. Евреи — подлы исторически. Некультурные узбеки. Собственно, кто нами управлял? — Матвеев замялся ч^ть и до- бавил: — Это не мои слова. Нам приказано это разбивать. Мы об этом поговорим с тобой. Гвоздев вскинул на Матвеева удивленные глаза и робко почувствовал его почему- то родным. Злобно сказал: — Этот Макся, такая курва... — Да-а, — растянул Матвеев. — Загибало-то загибало. А прихлебатели его -— это Верка, Мустафа, Володька... — Надо им бой дать. 5. Трещина В небольшой комнатке стоял шкаф, два стула, стол и за столон сидел человек — заведующий клубом — Макар. Он недавно проснулся, позавтракал и сейчас разбирал заявления, поданные с просьбой принять в какой-либо кружок. Вошла Ольга. — Я к тебе, Матвеев, по делу. — Давай, давай, пожалуйста, — засуетился Макар. Поставил стул ближе к сто- лу. Предложил: — Садись, товарищ Коханова. Ольга начала подробно рассказывать о том, что с пионерами трудно работать, а тут еще не дают постоянной комнаты, приходится быть на правах беспризорной. Макар внимательно смотрел на Коханову, но не слушал. Он думал о другом. Лицо Ольги — овальное, с зелеными глазами и с чуть вздернутым носиком, до безумия ему напоминало что-то родное, близкое... Ольга продолжала говорить. Вдруг в голове Макара пронеслась одна картинка: деревня, Коханов и его дочка Лелька-вертихвостка. Ну да, конечно, она! Он обрадовался, хотел схватить ее, обнять и нежно спросить: «Лелька, ты помнишь меня, тебе пишут из дома?!» Но> это значи- ло бы... Нет... Пусть лучше она его не знает. Конечно, забыла и хорошо. Коханова поднялась. — Ну, я вижу ты меня не слушаешь. Где же ваше внимание подрастающей сме- не? А? Эх, вы, болтуны!