Сибирские огни, 1931, № 9

• • Марийка уезжает. Первой прибежала Верка Кречетова: — Муська!., ты — вечный раз'езжатый... куда опять? — В лес. — Рубить? — Почти рубить. — На сколь опять? — Не надолго. Верка села у столбпка и быстро заговорила: — Знаешь, Муська, столовая у меня теперь — во! Комиссия была. Хвалят. У меня, брат, все огнем горит — чистота. Посуда сияет. Обеды — ешь — не хочу? Це- ну опять снизили. Комиссия спрашивает: кто завстоловой? — Я, мол. Комсомолка? А то как же. Смеются. По всей линии, говорят, нет такой столовки. — Бой ты девка, Верунька. Ты вывезешь. В комнату вошел Володька Карягин. Одет он был почти франтовато. Аккуратнч выглаженные брюки, скромный галстук подвязан заботливо. В руках — тростинка. Улыбаясь, сказал: •— Надеюсь — проводы будут коллективные. •— Да как сказать, — засмеялась в ответ Марийка. — Муська, ты знаешь, какие мне стихи вчера читал Володька, Про завод, про столовую, про комсу. Ха-рошие! Вечером это, на бережке. — Ну, довольно, Верчонок, довольно, — стушевался Володька. Через десять минут комната Марийки была тесна. Пришли фабзайчата. Пришла комса провожать своего секретаря в новую командировку. Гурьбой на улицу — пошли на берег. Холодной, недвижимой пластиной поблескивала река; на острове ударял коростель. Глухой стук завода. Шумно уселась ячейка на траве яра. — На прощанье Марийке, грянем! Верка заводила: . — Взвейтесь соколы ор-ла-а-ми Полно горе горевать... Разбросанно подхватили — То ли дело под шатрами — В поле... Песня не клеилась. Поднялся хохот. Подошли Максим и Гришка Железняк. — Эх, и ревете. Как верблюд. Хрипло заревел пароходный гудок. Шумно двинулись к пристани. На месте остался один Максим. Марийка повернулась к нему: — Ты чего ж, не пойдешь? Устал? — и у Марийки из-под маковых лепестков блеснули зубы. Ну, почем знает Макся, почему его волнует от'езд, вечно бурливой, прозорливой, простой и близкой Марийки? И не понимает он — тихпе пальцы Марийки или ветерок перебирает его волосы. Напрягся, встряхнулся, вскочил и обхватил Марийку за плечи: — Эх ты, Марийка. Это — я так. Ерунда. Идем. Впереди шел Ильяс с Веркой. Несли Марийкины вещи. Володька на ходу рассказывал ребятам что-то веселое. Мягко опускались на землю сумерки.