Сибирские огни, 1931, № 7-8

А. КОПТЕЛОВ Светляа кроьв (Продолжение 1 ) Лошади шли шагом, но уши их были мокрыми, а на спинах пот лежал белыми хлопьями. Нош глубоко проваливались в песок. Песчаные холмы блестели чистотой, словно прилежно выутюженное серое сукно. В середине лета здесь торили дорогу длн автомобилей, но хворост, которым устилали путь, погребли пески. Ни одна машина ш 1 прошла через этот клин пустыни. Автомобильная дорога двухсотверстной петлей заки- нута в горы. Горох вспомнил события последнего дня. Нусик, вернувшись на станцию, рас- сказал о том, что на постройку моста приезжала комиссия, возглавляемая начальником участка. Инженеры подтвердили, что устои моста заложены неправильно. — « Совершенно гнусно» даже позеленел. — Шаров говорил об Адрианове. — Бормочет: «виноват... Ошибся... Проволока подвела. Не учел,.что от теплоты тела расширяются...», а у самого губы дрожат. Широко шагая и размахивая руками, к лошадям шла Дарья Афанасьевна. Каза- лось, вот сейчас она подопрет кулаками бедра и остановится, закинув голову назад. Лицо ее пылало; злобой. — Ореша. Ореша. Мне тебя надо на минуточку. Арефий Михайлович через плечо посмотрел на жену. — Чего тебе? Мне некогда. — Он говорил отрывисто; брови его сошлись над пе- реносьем, образуя суровые морщины. — Не смей ездить с этой бабенкой. Не смей, говорю, -— Даша ущипнула мужа за рукав тужурки. — Глаза выжгу. Арефий Михайлович, приподнявшись в седле, проверял длину стремян. Взмахнул плеткой, будто для того, чтобы погрозить не лошади, а жене. — Трогаем... Стройки перекликались бодрым стуком топоров. Плотники дружно пели дубинуш- ку. Кони гремели удилами. И над всем этим зловеще плескался голос Дарьи Афанась- евны: — Приедешь, подлец... Приедешь, мерзавец... Арефий Михайлович знал, что Даша вслед ему тычет кулаком. Он не подымал глаз на Веру Владимировну и ехал рядом с Урумбасаром. Казак, закинул голову назад, на минуту опускал веки и кидал в небо звонкие слова новой песня: Годы пролетели вороном, а степь была мертвой. Пришли в степь люди с красными флагами и Лениным в сердце. Они приведут железных жеребцов и привезут много товара. Вера Владимировна поровнялаеь с Арефием, когда усталость сломила лошадей. —- Товарищ Горох, ты почему сегодня такой кислый? Горох лишь сейчас заметил, что на ней такая же, как и у него, белая казакская шляйа, что ее голубые глаза под шляпой стали темнее, но теперь в них часто вспы- хивали яркие искорки. — Ты, пожалуйста, не обращай на нее внимания... — Он смотрел на уши своей лошади. — Это... мое несчастье... ») См. „С. С № 2-3, 4 и 6 за 1931 г.