Сибирские огни, 1931, № 7-8

Когда Абрамов вошел в прохладную свою комнату,-у него появилось острое же- лание отдыха. Стенные часы пробили шесть. Прошедший день был полон необычайных волнений и усталость, кажется, томила каждый мускул. Николай жадно лег на кровать и почувствовал легкое головокружение и шум в ушах. Он начал забываться, и сквозь дрему ему почудился стук двери. Кто-то с шумом вошел в комнату. Потом тяжелые шаги послышались возле кровати. — Гражданин, — сказал хриплый голос. Дрему с лица Абрамова словно ветром сдуло. Он открыл глаза. Землистое худое лицо, обросшее рыжей бородой склонилось над ним. Грязно-серые глаза смотрели нагло и требовательно. — Гражданин, — так что вы будете ветинар? — Что вам нужно? — спросил Абрамов, поднимаясь с кровати и пытливо осмо- трел пришедшего. Он был сутул и неряшлив. — Дело есть, товарищ ветинар. — Прошу быстрым порядком осмотреть моего жеребенка. На животе у него опух растет. Третий день ни ест, ни пьет... — Горячая опухоль? — спросил Абрамов. — Так что не особенно. — Больно, когда трогаешь... — Хватит, — резко перебил человек. — Требую немедля осмотреть. — Наверно грыжа, — решил Абрамов и вспомнив, что уже поздно и на удице ветер метет пыль, просил мужика придти завтра. — Требую! — закричал сутулый человек. Один у меня жеребок... — Настойчи- вый крик вызвал у Абрамова беспокойство и томительное ожидание скандала. Но пото- му, что человек кричал грубо и вызывающе, у Николая родилось тупое упрямство. — У жеребенка болезнь по-моему неопасная. Не волнуйтесь, приходите завтра. -— Что ж, подожду, — недовольно протянул человек, подошел развинченной походкой к порогу и зажал скобу двери в большой кулак. — Так значит сегодня не пойдешь? — спросил он торопливо, с угрожающим •покой станем и не дождавшись ответа вышел в сени. • • На следующий день утром, готовясь к операции грыжи, Абрамов сидел на подо- коннике и просматривал специальную книгу. В комнату вошла высокая женщина е веснущатым лицом. — Здрасте, гражданин ветинар, — тонким и тихим голосом сказала она, но ли- цо ее было строгим и холодным. Абрамов смотрел на женщину с выжидающим недо- умением и беспокойство зародилось в его сердце- — А жеребеночек-то пал, — еще более тихо и, казалось, ласково сказала жен- щина. Она смело, переступила с нога на ногу и вдруг коротко и вызывающе заявила: — А ты заплатишь! Тревожная догадка Абрамова оправдалась. — Как же так? -— думал он. Что те- перь делать?.. — Женщина почувствовала беспокойство врача и смотрела на него зло н настороженно. Абрамову показалось, что он уловил в ее глазах жадность голодной кошки. — Где труп? — неуверенно спросил Абрамов, решив, что нужно произвести вскрытие. — Вы жена того, который был вчера?.. — Айда живо, — ответила коротко женщина. Николай машинально одел кэпи, захватил инструменты и вышел вслед за ней. В углу соседнего двора на содоме лежали останки трупа и вокруг них угрюмо беседовали шесть крестьян. — А-а, добрый врач, — с тихим издевательством сказал сутулый хозяин жере- бенка, увидев Абрамова. Жеребенок пал в ночь, а к утру его разорвали собаки. Произ- водить вскрытие останков было бессмысленно. |Но Абрамов чувствовал гнет от тяжелых пристальных взглядов людей. Абрамов слышал как чернобородый мужик протяжно зевнул и спросил хозяина: