Сибирские огни, 1931, № 7-8

На следующий день Абрамов впервые пришел к военкому на квартиру. — Ты что обеды ищешь? — весело спросил военком. — Трудно тут обедать, товарищ. Ходи ко мне... Жена! Ника! — крикнул он в кухню. — Не откажи бедному врачу... Из двери выглянула молоденькая женщина с растрепанными черными волосами и пятном сажи на щеке... Евгения и женщина добродушно засмеялись. Николай сму- щенно улыбался. — Есть, — сказал Иванов, — приходите вечером пить чай... — Военком взял на 1итаре смелые аккорды и запел густым баритоном: Ой вы бра-атцы мои Вы-ы това-арищи... Абрамов начал столоваться у Ивановых. Он сразу почувствовал себя легко и сво- бодно в новой семье. А семья была у военкома большая. Вечерами в его квартире соби- рались учителя, врачи, работники райкома. Простота военкома, любовь к своим, со- ветским людям — располагали к нему многих. Люди шли к. нему за советами, рас- сказывали о своих радостях и неудачах. Но военком-коммунист ненавидел лицемерных со старыми привычками людей; брезгливо и коротко он их: называл чуждыми. Про Ка- шалотова он однажды сказал: — Протухший налим, — и безнадежно махнул рукой. После того как Абрамов вошел в простую семью военкома, он стал чувствовать себя уверенней в работе, словно нашел опор своему сознанию. 9 Большая мутная луна с зеленоватым отливом начала вставать за дальним хребтом крыши. В окпо дул свежий ветерок и было такое чувство, словно кто пухом ласкал лицо;. Жена военкома Доминика поставила на стол сковородку с шипящими в масле ломтиками картошки. Аппетитно пахло поджаренным луком. — По ме-стам! — скомандовал военком, садясь за стол. Доминика укоризненно покачала головой. -— Ребятишек разбудишь, — сказала она укоризненно. Кроме Абрамова за сто- лом сидел смуглый райкомовец Каширин с крепкими скулами и могучей шеей. — Ну, как, Абрамов? С тобой не конкурируют бурятские шаманы? — шутливо спросил Иванов, утолив свой аппетит. •— ; Не сталкивался, — сказал с улыбкой Николай. — А знаете как шаманы лечат? — спросил военком и весело рассказал: — Придет к буряту шаман и говорит: — Коли барана! Кровь идет больному, а мясо шаману, якобы для бога... Потом бурят шепчет над кровью и говорит больно- му : — Испей! Больной пьет из чашки кровь и передает всем присутствующим, /тоже испить. У шамана расчет такой, чтобы от больного хворь передать многим... Тогда хворь убудет и больной выздоровеет... — Как нелепо, — возмутилась Доминика. — Неужели он заражает людей, а ему верят? -—• Теперь мало верят,.— серьезно сказал Каширин, — хотя в районе есть еще остатки трех религий, буддизм, шаманизм, православие, но; бурята расценивают так, что ни одна для них невыгодна, надо отдавать много баранов и мехов. В последнюю поездку я был в северных улусах, так там бурята забыли настоящие имена шаманов, их зовут по-новому: бездельник, паразит... За чаем военком стал вдруг задумчивым и, позванивая ложечкой о стакан, сказал Каншрпну: — Так читал, говоришь, о себе?.. Это дело здешних обывателей. Дрянь народ.. Каширин живо улыбнулся и блеснул черными глазами.