Сибирские огни, 1931, № 7-8

Абрамов думал, что теперь Несчастливцев на него глубоко обидится и переста- нет с ним разговаривать. Он даже побаивался, как бы старый врач не отказался от работы, не обвинил бы его в травле. — Кто тогда будет виноват, — думал Николай. Он начал разжигать смолистые щепы у железной печки и бичевал себя словами горькой выучки: -— Учись, учись, глупец, подходить к людям без горячности. Учись жизпи! В тебе слишком много молодой крови, но мало опыта... Щепы разгорелись, шипя и весело потрескивая. Несчастливцев пришел вечером спокойный и разговорчивый. Только глаза его были* неловкими. Абрамов молчал, придумывая слова, удобные для разговора. — Пожалуй, надо, прививки делать, — хмуро, но примирительно заговорил Несчастливцев. — Получил пакет из Наркомзема, пишут прививать... —) Прекрасно — я же говорил, — обрадованно сказал Абрамов. — Что же, будем работать вместе... Но откуда у вас такое мнение, будто Чернов травит вас? — Это не мнение, это мое несчастье! — Старый врач нервно покрутил ус, за- кинул ногу на ногу, потом порывисто- встал, сделал по комнате несколько шагов и опять сел. Абрамов понял опрометчивость своего вопроса. Но был удобный момент распутать узел человеческих отношений. — Почему же травля... Вы давно знаете Чернова? ^^учэдтдиво' спросил Абрамов. < 'л \ < Л. — Тяжело, Николай Иванович, — с псожида11н.?й*^вс^чтостью^\ 'врылся Не- счастливцев и повернулся к Абрамову. — Но и таит :'-в ( W j w тожеугяжело. Началось оио еще со службы моей в дезокамсре по г дАниУо г ^ ^ !®^ Еа^ч |м дезо- камеры тогда не во время присылали зарплату, спец^&кдУ... «Шшст*»й..э;го-^началь- ника ветотдела Чернова. На одном собрании рабочие йрст^ХвЯ^иГ убра^ - ч Чбрнова из Наркомзема- В чем же я виноват? А осенью Чернов п е ^ б ^ ^ я г ^ с р . ' : . . С тех пор помыкает мной. Лишил постоянной работы и поставил на рйй^Дциую? То$шот в самые глухие места... А ведь я уже в летах. Третий год не получаю"'ШУбка. Меня по пус- кают даже на курорт. У меня ревматизм, неврастения, миокардит... Вот смотрите по- жалуйста, — Несчастливцев торопливо достал портфель и вынул пачку скрепленных булавкой бумажек. Потные пальцы его дрожали. / —- Смотрите, вот справки от врачей. Нужно лечение, отдых и пе пускают... Я оторван от семьи... вы видите как я живу.., Но я беспомощный, я не умею бороться. Известие о 'бешеном росте болезни и крупный разговор с Абрамовым в этот день, видимо, сильно потрясли Несчастливщт и, как это бывает у многих людей в горе, — расположили его к откровенности. Через край его замкнутости теперь свободно лились жалобы и сомнения. Для старого врача было безразлично, что перед ним.сидел сейчас и слушал его Абрамов. Свою печальную историю он, пожалуй, с таким же волнением рассказал бы и другому. — Послали меня на ящур одного, — сожалеюще продолжал Несчастливцев. — Ну что я один могу сделать? Надо людей и средства. Вы правы, надо сейчас делать прививки, а с кем?-. Со всей этой тирадой Абрамов был не согласен. Можно все. найти, была бы ини- циатива, но его занимало другое. Ему казалось, что в личности Несчастливцева он от- крыл новые не плохие черты, которых раньше не знал. — Кто такой Чернов? —- с приливом брезгливости продолжал Несчастливцев. — Имею неприятность знать его давно. Это мнительный чиновник. Когда в двадцатом го- ду в пограничный городок вступили первые красные отряды, с участием Чернова... — •Несчастливцев понизил голос до шопота и зорко оглянулся на двери и <депо, был отравлен городской колодец... Чернова допрашивали, кажется, в ГПУ вели следствие... Но он хитер и у него большие связи. Из всех обвинений он вышел сухим. А теперь он начальник и играет со мною как кошка с мышью...—Стол часто и тихо поскрипывал, видимо, дрожали нога старого врача. По меенке стола пробежал черный таракан.