Сибирские огни, 1931, № 7-8

— Будет-ли радость? — Криво усмехнулся. — Впереди — черные туманы да злобные тучи и только. С небывалой жадностью курил папиросы. Окурки вокруг него лежали, словно кос- ти в волчьем логове. Клубы табачного дыма плавали по комнате. Перед утром Адрианов забыл, что находится в своей квартире. Ему казалось, что он сидит в кабинете первоклассного ресторана и где-то вдали играет оркестр. Он дос- тал бумажник и рассыпал деньга по столу. Червонец сунул в нотную руку повара. — Отбивную. Пятирублевая бумажка упала на пол, повар поднял ее и положи на стол. Семен Андреевич столкнул деньги к своим ногам. — Я с полу не поднимаю. Рассвет подкрался незаметно. Кто-то прилежно бил по обрубку рельса, висевшему у конторы: первую смену звалн на работу. Помощник прораба вошел в комнату старого инженера. — Семен Андреевич, там... —- остановился пораженный. Па Адрианове растегнута тужурка. Он, шатаясь, шел по комнате и подтяжки болта- лись позади, будто два хвоста. Глаза у него мутные, а лицо желтое. — Я... я пьянствовал, как граф. — Инженер улыбался, но улыбка была болез- ненной. •— Семен Андреевич, ложитесь спать. — Помощник прораба торопливо повернул- ся и вышел из дому. — Я спать? Это совершенно гнусно... — Адрианов взял фуражку и вывалился в дверь... — Я пойду. Устои надо... устои. Недалеко от конторы его остановил председатель рабочкома, окинув взглядом с ног до головы, спросил: — Вы куда в таком виде претесь? Адрианов остановился, покачнувшись назад, и замигал часто-часто. — Я... я инженер или нет? Отвей,тс мне, пожалуйста. Я руковожу постройкой, а меня на место работ не пускаете. — В таком виде не пущу. Рядом с председателем шел кривой каменотес; он часто облизывал губы и одним глазом завистливо смотрел на прораба. — Брось, Миша. Видишь с горя человек дернул, с кем не быват. — Каменотес хлопнул председателя по плечу. — Потопаем дальше. Адрианов долго смотрел на каменотеса, будто встретил старого знакомого, кото- рого не видел много лет, и теперь не мог вспомнить его фамилию. И впервые ему захотелось пожать руку рабочего, который в эту минуту понял его, инженера. — Правильно сказал: с горя. Лучше бы я голову себе разбил, чем это... — Глу- бокие борозды морщин появились на лице Семена Андреевича. — Что же ты хочешь теперь делать? — Суровые слова председателя булыжни- ком обрушивались на голову инженера. — Кто будет на строительстве заплаты на прорехи нашивать? Грехи твои выправлять? На лбу Адрианова вздулись жилы, а глаза впервые в это утро блеснули: пьяный туман чуть всколыхнулся. Семен Андреевич протянул руки вперед, будто взывал о помощи: — Скажите, кому я обязан? Кого должен благодарить? — Ладонью хлепнул по своей груди. — Легче будет, легче... Кто первый заметил мою ошибку? Председатель кивнул головой в сторону устоев, откуда доносился сердитый клекот молотков: — Всех благодари. — И сказал еще суровее. — Идите домой. Проспитесь, — неожиданно переходя снова на вы, легонько повернул инженера к квартире. Адрианов пошатнулся, будто испуганный, и недоумевающе развел руками. —- Всех?! Как же так? Ничего не понимаю.