Сибирские огни, 1931, № 7-8

или прославлением техники и деловитости («Адмирал землечерпалок», «Поэзия»). Ха- рактерен его «Дождь», напечатанный в № 7 «Красной Нови». В нем фигурируют Донбасс, вышки, шахты, — основная за- дача поэта —• передать нежность, музы- кальность воздуха после дождя. «Как тихо скользит вагонетка! Лицо у шахтерки какое!» Хотя здесь производственные моменты совсем не ощущаются как декорация или как «подхалтуривание», — они, тем не ме- нее, имеют значение чисто терминологиче- -ское и, во всяком случае, второстепенное. •Они н е ч у ж д ы стихотворению, но про- сто н е о б я з а т е л ь н ы . Случись Уша- кову наблюдать дождь не в Донбассе, а в Москве, — вместо вагонетки мы имели бы трамвай', а вмеСго шахтерки — кон- дукторшу. Книга Н. Ушакова выделяется формаль- ным мастерством и своеобразием, являясь показателем упорной и добросовестной поэтической работы. Такие стихотворения, .как «Московская; транжирочка», «Трид- цать гетманцев», «Три ландштурмиста» — в этом отношении образцовы и на них мо- лодые поэты могут многому научиться. Эти же стихотворения являются и наибо- •более социально-полновесными. Но недо- статки творческого метода мешают Уша- кову давать глубокие обобщения и затруд- няют работу над современной тематикой. Пока — он дает го большей части лишь ^мастерски выполненные, но фрагментар- ные зарисовки отдельных эпизодов граж- данской войны и явлений природы. В. Вих. Тще одни неведомйы крйа В. Тоболяков. К верховьям исчезнувшей реки. Составлено по дневшЛам начальни- ка Гынданской экспедиции Академии наук СССР. Б. И. Городкова «Работник про- свещения» 1931 г. Стр. 120 ц. 55 к. Тир. 15000. Эта маленькая и дешевая книжка •за- служивает большого и серьезного внима- ния. В 1927-28 г. Академия Наук СССР •отправила экспедицию для исследования реки Гыды, впадающей в Гыданскую гу- -бу Северного ледовитого океана. Река значилась на всех картах и предполага- лось обследовать /ее верховье. На деле, после 14 м-цев работы оказалось, что названной реки не существует вовсе, а вместо нее, экспедиция открыла и обсле- довала огромный край, целый полуост- ров, лежащий между Обскою губою и устьем Енисея, о котором почти отсутс- твовали сведения. Лишь набережные Гы- данской тундры были изредка посещаемы путешественниками, внутреннее же ее пространство оставалось неисследован- ным. Почему это гак было — хорошо об'яснил «один из обских торговцев». На расспросы экспедиции «о близ протекав- шей реке и обитателях ее берегов», он сказал: «Да на что нам это знать? Наше дело об- дуть остоячишку, а как он там живет, это нам не любопытно» (стр. 7 ) . Устами отк- ровенного торговца отвечала целая систе- ма правительственного и капиталистичес- кого отношения к туземцам и их краю: для взимания ясака, для эксплоатации их довольно было знать, что они еще существуют. Все остальное было излишне. Наоборот, по словам членов экспедиции, «теперешние выборные власти заинтере- сованы в изучении края, в определении географических границ его». Самое изучение края пошло другими, чем прежде, путями. Экспедиция ничего не требовала от туземцев и ничего им не приказывала. При каждой нужде она об- ращалась к сходам и собраниям самоедов, посвящала их в задачи экспедиции, об'яс- няла о(,щие установки советской полити- "ки по отношению к малым народностям и добилась того, что первое же самоед- ское «собрание постановило широко опо- вестить тундру о том, чтобы экспедиции оказывали всякую помощь и не боялись ее». Этим доверием населения в значи- тельной степени об'ясняется научный ус- пех экспедиции и то обилие наблюдений над современной жизнью самоедов, кото- рое рассеяно по всей книжке. Экспедиция собрала богатые сведения по топографии, геологии, зоологии, ботанике, социологии, энтографии края, но она же сумела дать изображение и того нового, что принесе- з в жизнь самоедов революцией. "К удачнейшим страницам книги принад- лежат те, где зарисован умный «Пронька Ненянг». Бедняк-самоедин, он из-за нуж- ды пошел в шаманы, но с внедрением Со- ветской власти , порвал с шаманством, по- желав «поступить в большевики». Непри- нятый в партию, он на свой страх сделал попытку экспроприации оленей у богато- го самоеда, был за то арестован, но до- срочно освобожден. В искупление вины, он честно водит по всему краю переписчика населения, служа у него переводчиком. Прекрасно зарисован и богач Наку: у не- го 10.000 оленей и целая свита бедняков- работников. Он доселе плохо верит еще, что нет царя и очень недоволен тем, что «хотят нынче открыть школу для самое- дов». Только одну просьбу просил он пе- редать «большевикам», «скажите, что шко- лы нам не надо. Самоеду писать нечего. Ему надо уметь оленя дикого брать. Очень прошу сказать, что школа нам ни к чему», (стр. 113). «Нам рассказывали, — сооб- щает дневник экспедиции, — что часть са- моедской бедноты была не прочь поделить оленьи стада богачей, но не нашлось орга- низаторов этого дела». Богач-самоед зна-