Сибирские огни, 1931, № 5

Скоро москалевцы стали не только выполнять, но и перевыполнять декадные и месяч- ные задания. Ребята стали больше зарабатывать. Росла производительность труда, как ртуть в трубочке термометра, подталкиваемая жарким воздухом. Круто поднима лись кверху темпы, подталкиваемые жаром ударничества и соревнования. Вместе с тем рос и авторитет бригады. К Москалеву стали приходить ребята из других бригад. Приходили и просили, чтобы он принял их в свою. Москалев принимал, присматривался выдержат ли новички темпы его бригады. Тех, которые выдерживали — поощрял, а которым было не под силу уходили сами. Через некоторое время о бригаде Москалева начали говорить с уважением и похвалой — сначала на ГРЭС'е, потом в местной газете и в других цехах. Под'ем на высоты побед был крут, узок и тяжел. Всевозможные нехватки, непо- ладки и трудности тянули бригаду назад. «Монашевщина» изживалась медленно. Скупо, скудно отпускала администрация спецодежду. А ходить зимой в котлованы копать жесткую каменную землю в пиджачках и рваных сапогах — на это мало было охотпиков даже и среди ударников. Скверно обстояло дело с инструментами. Десятни- ки и прорабы продолжали перебрасывать бригаду с земляных работ на другие. С за- мерами и исчислением заработка часто происходила путаница. (Все это отражалось и на настроении ударников, и на темпах, и на зарплате. У Москалева часто опускались руки, закрадывалось сомнение, беспокойство: — А вдруг ничего не выйдет? Пошумим, погорячимся — и опять покатимся вниз? Засмеют тогда нас, проходу не дадут. Тириков, Бобылев, Куртуков, Гриднев и другие комсомольцы-ударники, крепкое ядро бригады, советывали «нажимать» на админастрацию, на цехком, на партийную и комсомольскую ячейки. — Обязаны они помогать нам, или не обязаны? Душа винтом, а помочь должны! А уступать нам нельзя. Нажимай, Москалев! И Москалев бежал «нажимать», и бегал по нескольку раз в день. В конторе це- ха, в партийной и комсомольской ячейках, в цехкоме долго и настойчиво долбил о спецодежде, о плохих инструментах, о замерах и перебросках. Просил, требовал, ру- гался. — Подметки отвалились у сапог. Даже проволокой уже нельзя подвязывал,! Вчера трое не вышли на работу, сегодня — четверо. Не в чем! Вчера девять кубо- метров долой из плана, сегодня — двенадцать! Как же мы будем выполнять и пере- выполнять задания?! — Я, вот, обиваю пороги, часами у ваших столов торчу, а что делается в бри- гаде — не знаю! Может, опять перебросили, а может — сидят и дурочку валяют... Инструментов на всю бригаду часто нехватало. А когда получали полностью, то некоторые лопаты и клинья были тупы, изогнуты, кувалды при первом ударе слетали с рукояток. Приходилось самим ходить в кузницу, заниматься обточкой, ремонтом. На это уходило полчаса, час, значит, опять несколько кубометров долой из плана. Ребят крыли всех и вся, доставалось и Москалеву. И Москалев снова бежал «нажимать» и ругаться. Срывал задания, раздражал и возмущал бригаду транспорт. Накопают десять, пятнадцать кубометров, вокруг — бугры земли, нельзя уже повернуться, а землю уби- рать не куда; нет вагонов. Прекратишь копку — не выполнишь задания, попадешь в список отстающих, не заработаешь и двух рублей на брата. Москалев опять уходил — искать вагойов. Когда вагонов долго не подавали, или совсем отказывались подать — ребята са- ми отправлялись на поиски. «Найдут» пару порожних вагонов на доменном, на кок- совом, или еще где-нибудь по близости — гонят, толкают к себе и нагружают землей. — Когда все в порядке, — говорит Москале®, — до пяти кубометров мерзлоты на брата выбивали. Ну, а когда не ладится, тогда и двух не выбьешь. Так, шаг за шагом, воюя ежедневно, ежечасно с непорядками и неполадками, бри-