Сибирские огни, 1931, № 4

Захаров, шшего не сказав, повернул лошадь и помчался собирать алейцев. Когда мы прошли Зеркальскую поскотину, Захаров подскакал к Стреляеву, шед- шему при отступлении с правого фланга, и приказал ему расположить отряд в канаве поскотины. Я пошел узнать, в чем дело. Стреляев сказал мне, что Захаров хочет при- нять здесь бой с егерями. Это меня окончательно взбесило. — Дурацкая,'безмозглая тактика! — воскликнул я. — Раз мне приказано остановить отряд, я исполняю приказание, — оправды- вался Стреляев. — Но ты должен понять, что вступать в бой здесь невозможно! И для чего? Расходовать патроны, класть жертвы для того, чтобы отстоять Зеркальский навоз? Так что ли? Местность такова, что при отступлении противник нас непременно поко- сит пулеметами. Ты оглянись назад: открытое место и уклон. Единственно возможная еейчас боевая задача — зайти противнику в обхват и ударить врасплох. Я закончил крепким словцом и пошел от Стреляева. — Если трусишь, можешь итти на печку! — крикнул мне вслед Стреляев. — Дурак! — ответил я ему и побежал искать Баженко. О • Выслушав мое сообщение, Баженко возмутился и побежал к Стреляеву. В этот момент противни:: открыл ураганный огонь. Я побежал разыскивать ложок, под прикрытием которого можно было бы прове- е т роту во фланг противника. Ложек оказался слишком незначительным, и я полез обратно. Над головой про- звенела пуля, затем вторая, третья... Одна пролетела рикошетом и комья земли зале- пили мне лицо. «На мушку взял, гадина» — подумал я, утираясь рукавом. Пули лете- ли за моей спиной, подобно пчелиному рою. Я чувствовал, как от сотрясения воздуха на мне шевелится гимнастерка. Я упал на землю и так плотно прижался, что казалось, земля осела подо мною. Стрельба немного утихла. Я перебрался в канаву, около которой Захаров возился с пулеметом. Пулемет не работал. На левом фланге послышалось «ура» — это наступали белые. Алейцы обратились в позорное бегство. Противник занял левый фланг и направил вдоль канавы кинжаль- ный пулеметный огонь. Началось нечто ужасное: партизаны карабкались, выползали из канавы, отыски- вали малейшие бугорки, чтобы спрятаться за них. Некоторые прижимались к земле и бешено разрывали ее руками. Я скомандовал: — Отряд за мной, бегом! Раненые кричали бегущим партизанам: — Возьмите наши винтовки! — и последним выстрелом убивали себя. Мы добежали до небольшого ложка и по нрму отступили к селу Зеркалы. Стре- ляев со своей группой кинулся через хребет. Я выслал эскадрон Городова для прикры- тия отступления Стреляева. Увидев мчавшуюся на них кавалерию, стреляевцы приня- ли ее за вражескую, выстроились и с колена открыли огонь. Городов круто свернул влево, оставив путь открытым. Тогда партизаны поняли, что обстреливали своих. Когда погоня отстала, мы повернули в Зеркалы, взяли там подводы и двинулись в Коробейниково. Село было охвачено тревогой. Крики женщин и детей, стоны раненых сливались в жуткий гул. Я бросился на свою квартиру, наскоро собрал вещи, закопал их в зем- лю, взял жену и нагнал отряд, отступивший в Новичиху. В Новичиху мы прибыли глубокой ночью и тотчас разместили отряд по квар- тирам. Положение наше было очень плохое. Под проливным дождем я бегал по деревне,