Сибирские огни, 1931, № 4

22 Мы молча дошли до штаба. Совещание собралось в одной из маленьких комнат. Лица у всех были встревожены. Положение наше оказалось из рук вон скверным. Противник находился на близком расстоянии от Боровского. Отряд наш дезорганизовал- ся до того, что в момент совещания не было выставлено ни патрулей, ни полевых ка- раулов. Мы по очереди выходили на крыльцо и прислушивались к ночным шорохам. Кожин предложил распустить отряд, а самим взять фиктивные паспорта и проби- раться на большевистский фронт. Я резко высказался против этого предложения, рассказав в двух словах мои ски- тания после Шемонаевского восстания. Стреляев сказал: — Предложение Кожина напоминает мне сказку о гусе и петухе. Петух и гусь однажды заключили союз и пошли искать лучшую жизнь. Шли шли и наткнулись на озеро. Гусь спустился с берега и поплыл. А иетух вертелся, вертелся да прокричал гусю вслед — к^-ку-ре-ку! Так п Кожин прокукурекал нам свое предложение. Все сдержанно засмеялись. Решили эвакуироваться в Коробейниково. Нам предстояло еще решить вопрос об эвакуации раненых, лежавших в местной больнице. Захаров предложил сходить за врачей, чтобы уговорить его последовать за нами в Коробейниково. — Удобно ли будет? — высказал я сомнение. — Ничего, — ободряюще улыбнулся Захаров. Через несколько минут в комнату вошел врач, осмотрел нас острым взглядом и молча опустился на предложенный ему стул. В комнате воцарилась полная тишина. Захаров высказал нашу просьбу. Врач удивленно на него взглянул: — Если б вы и не пригласили меня, все равно я, в силу своей службы и граж- данского долга, последовал бы за своими больными. Я впервые встречаю людей, кото- рые так мужественно переносят страдания. Делаешь перевязку, — ни один не засто- нет, не поморщится и только спрашивает, когда снова сможет выступить в бой. Пожа- луйста, пожалуйста, я поеду с вами куда угодно. Начинался рассвет. Огонек в нашей маленькой лампешке потускнел. Мы кончили совещание и вышли на улицу. Партизаны уже толпились на площади. Они возбужден- но переговаривались хриплыми, от бессонницы, голосами. Нас встретили подозритель- ными взглядами. — Мы думаии, что вы скрылись от нас, — послышался враждебный возглас. Если-б мы об'явили им решение о роспуске отряда, они подняли бы нас на штыки и пошли бы дальше самостоятельно, — таково было их настроение. • • Не теряя времени, я собрал остатки партизан каширинского и нашего отряда, раз- бил их по-ротно и по-взводно и выступил перед ними с продолжительной речью, в ко- торой особенно подчеркнул преступную недисциплинированность отдельных товарищей, вроде Чайникова. После меня выступали Захаров, Игнатов и Сизов. Окончив митинг, мы отправились в Коробейниково. Здесь мы снова разбились на два отряда, — один под командой Стреляева, другой — под моей. Начинало темнеть, когда я получил от Захарова приказание выступить на село Урлапово на подмогу алейцам, которые отступали по направлению к нам и останови- лись в Урлаповской поскотине, чтобы принять бой с егерями. Под моим командованием были эскадроны Городова и Буданова. К полуночи мы прибыли на позицию алейцев. Я со своим отрядом занял правый фланг и тотчас же выслал в разведку эскадрон Го- родовас. Буданов спешил свой эскадрон и расположил его в кустах. На левом фланге, занимаемом алейцами, царила полная неразбериха: люди сво- бодно ходили по фронту и бесцеремонно шумели. Огоньки папирос сверкали по всему