Сибирские огни, 1931, № 4

Казаки группами, словно дозоры, рассыпались по степи, кормили лошадей. Вече- ром пылали костры, будто армия остановилась на ночевку: никто не уехал в этот день от колодца Ак-Булак. Утром казаки толпами ходили за изыскателями и, друг друга пталкивая, ощупывали ленту и рейки, заглядывали в теодолит. — Ой-ой! Шибко далеко видно, — с криком отскакивали. Здесь будет, говорят, железная дорога. И. Мухачев. Над станцией плескался колокольный звон. Пахло шаньгами и жареной бараниной. К околице, растянувшись цепочкой, подходил караван, издали похожий на 'гигантско- го червя, опоясывающего степь. Арефий Михайлорич повернул к Антилову черное, исцарапанное зноем лицо: * — Какой сегодня праздник? — Я, знаете, все дни растерял, — не помню. Нужды не было в них, в праздни- ках, вот и уиамятовал. . По улице важно «плыли» женщины в сатиновых платьях и цветных кашемировых полушалках; взбивая каблуками пыль, проходили казаки в шароварах с лампасами и жестких фуражках с малиновым околышем. — К празднику старый хлам из сундуков повытаскивали? — Горох усмехнулся. — У нас такие, знаешь есть, что жиэню свою положит, а шаровары с лампа- сами не отдаст. — Щеки Стафея налились румянцем; он осуждает станичников, а давно ли сам снял шаровары с лампасами? — Наши казаки, знаешь, за старинку, как кйргиз за рог с табаком, держатся. Заглянешь в горницу — Николку увидишь и вот таких усатых генералов: возле образов висят. — Он назвал фамилии орденованных грабителей, которые «покоряли Азию», среди них было имя завоевателя края, про 1 - славившегося побоищами коренного населения. — Вон у моего брата — полный угол генералов. — Стафей кивнул провой на дом, накрытый зеленой шляпой и украшен- ный, словно орденами, белыми наличниками окон. Братья жили на одной отцовской усадьбе. Лет двенадцать тому назад в станице работал маслодел дотчанин. Однажды он сравнил этот скотородческий край оо своей родиной: — Бродите, как слепые, и не можете богатство поймать. Как черви, ползаете, — закончил он. Родион Антипов застрелил датчанина и сказал облегченно: — Вот! Не будешь казака срамить, собака. Стафей обругал за это брата нехорошим словом и назвал дураком. С тех пор завязалась злоба между братьями. Она разгорелась в двадцатом году. Вернувшись из похода, Родион нашел жену с припухшим животом и, схватив скверную молву люд- скую, проломил Стафею голову. Он разрезал усадьбу высоким забофом и окна, смот- ревшие на стафеев двор, заложил еловыми обрубками. Огена походила на лицо слепца, у которого медведь выдрал глаза. Дом сцал: ставни закрыты, как глаза дремлющей птицы. Горох заинтересовался этим. Стафей, в глазах инженера прочитав вопрос, ска- аал: ' '' '"' — Кралю свою, Марфу Константиновну, запер: боится как бы красоту с лица не сглядели. — Стафей захохотал. — Он весной мальчишку соседского подрядил сле- дить за Марфой, по пятнадцать копеек за день платил. Караван остановился у ворот. Казаки кричали и тресли арканы, продернутые в ноздри животных: верблюды, кряхтя, опускались на землю. Из двора, распахнув во= рота, в алом платье и желтом полушалке выпорхнула Василиса. Остановилась около мужа, покачнувшись, Арефий видел как румянец стыдливости волной прокатился по щекам. • •