Сибирские огни, 1931, № 4

что наивыгоднее пройти возле колодца Ак-Булак: за рекой по ущельям — самый лег- кий под"ем на высокий перевал. У колодца их встретили всадники, опросили: ' — Куда убежал шайтан-арба? Широко, по степи разнесли весть об автомобилях. 'Казаки седлали лошадей и еха- ли за две сотни километров, чтобы взглянуть на то, что моглй сделать лишь богатыри да дьяволы, что жило только в сказках. Они измяли землю копытами лошадей, как орды хана Чингиса, но не нашли ни одной нгайтан-арбы. Среди них был и Урумбасар Алдиаров, которого послал Мултей узнать, что делают в степи незнакомые люди. У Мултея гостили приятели. На пиршество приехал знаменитый певец и знахарь Аргун- галы. Вспыхпул спор о дороге. Мултей позвал надежного работника, сказал: «Все узнай и вернись, пока не родилась вчера умершая луна». Урумбасар ездил пятый день, без конца повторял: — Тут был шайтан-арба и совсем пропал: шайтан унес. Белая рубашка на нем была теперь такой же темной, как пески, зеленый узор вышивки не заметен. Увидев Гороха, Урумбасар гикнул и помчался навстречу. — Здравствуй, дружка. — Подал руку. — Шайтан-арба кажи. Пошто спрятал? Казак смотреть будет. — Кивком головы показал на орду кочевников. — Увидишь. — Хлопнул по плечу. — Скоро их будет так много, как верблю- дор в степи. — Ой-ой! — Урумбасар выкатил большие глаза и потряс бороденкой. — Где возьмешь? Казаки останавливали разгоряченных лошадей. Кольцо всадников вокруг изы- скателей сомкнулось. Сдвинув на бок малахаи и белые кошемные шляпы, кочевники жадно хватали слова вялого разговора. Грудью ложились на шеи лошадей, перекли- кались друг с другом. — Дорога твоя пошто нет? — Урумбасар жевал табак и часто сплевывал. Дорога делать хотел. — Скоро начнем делать. Большая дорога будет. В Москву ехать можно. Урумбасар молчал-. — Где Ленин жил, — раз'яснял Горох. — Слышал о Ленине? —• Далеко, шибко далеко. — Алдиаров крутил готовой. — Ленин — богатырь. Все знают Ленин. — Махнул рукой над степью. — Шибко большой юрте жил он! Пошто умер? Арефий Михайлович закурил и похлопал казака по плечу: — Приходи работать на дорогу. Алдиаров прищурил левый глаз, а правым смотрел на небосклон; спросил после раздумья: — Чай дашь? Табак дашь? Баба платье дашь? — Все дам и еще денег дам. *— Простертой ладанью коснулся его груди. Придешь? Казаков веди много-много. — Сто|? Двести? — В глазах Урумбасара вспыхнули огоньки. Неподалеку рабочие ставили гессеновскую палатку. — В такой юрте жить будешь, —• сказал Арефий. — Джяксы! 1 — Лицо казака осветилось радостью, но тотчас же оно стало сумрачным. — Хозяин заругается, прогонять будет. Хозяин говорил: ты землю отбе- решь, кочевать не дашь. — Пошли его к шайтану. Баба твоя тут жить будет. Урумбасар смотрел палатку. Она нравилась ему просторностью, окнами и проч- ностью, но отсутствие отверствия наверху огорчило его — в такой палатке нельзя развести костра. Тихо молвил, словно его вынуждали: — Ладно, приеду. Казак много робить будет? — Щелкнул языком. — Юрта шибко джяксы! 1 Хорошо.