Сибирские огни, 1931, № 4

Жена рассердится на такое кодюткое письмо. Она требует, чтобы пйсьма были пространными и нежными. Горо : х успокоил себя тем, что не впервые лиш#г так. За- писки его кратки, а фразы тяжелы, как камни. И она знает, что муж всегда^бш^иц,- - - пым на письма, черств для ласк. Привал у автомобилей был коротким. • • Серым клином врезалась пустыня в горы, расколола их и раздвинула. Недалеко от водораздела — первый лагерь изыскателей. Возле палатки Стафей разводил костер, собирал сухую чашу тонких и крепких, как телеграфные провода, колючек. Принес кожаный мешок, огромный, как желудок коровы, и налил в чайники мутную воду. Молодой пикетажист сказал, что нужно повременить, пока сядет ил. — С голодухи ноги протянешь, — сказал Антилов — Здешняя вода отстаива- ется три дня. В палатке развернули походный столик и, словно скатертями, накрыли разноре- чивыми картами. Собирались в рекогносцировочную поездку на водораздел. Стоя у па- латки, Арефий указал карандашом на два каменных седла в невысокой гряде гор. — За которое «седло» больше данных? Куда лучше махнуть нам сейчас, что- бы зря время не терять? Адрианов пригладил жесткую щетину усов: — Вам больше знать: вы начальник. — Закуривая, зашеборчал коробкой спичек. — Я всегда совершенно аккуратен: буду в точности исполнять ваши приказы. — Ты, друг ситцевый, может быть не так понял? — Горох пожал плечами. — Я приказывать не собираюсь. Думаю, мы всегда будем принимать решения, посовето- вавшись. У тебя богатый опыт. — Мы сюда приехали не дискуссировать, а дело делать. Совершенно ясно. . К тому же, здесь не вуз: наша задача не учить друт друга, а работать. Я за точное вы- полнение распоряжений начальства. Совершенно определенно. Арефий Михайлович бросил в глаза Адрианову острый и продолжительный, слов- но испытующий, взгляд: — Семен Андреевич, не ерунди зря... — Он хотел сказать, что просил в управ- лении назначить начальником группы его, Адрианова, но решил, что это сообщение обидит старого инженера. Адрианов, отвертываясь, усмехнулся: — Я не женщина, чтобы меня так рассматривать. Арефий подпел к верблюдам. Адрианов следовал за ним. Далекий вид открывается с каменной сопки. На западе волнистая равнина те- ряется в дымке. На севере плавный и спокойный косогор спускается к огромному изумруду большого озера. На юге за рекой чернеет ущелье. Стеклянные глаза бинокля долго прыгали по безлюдным просторам, ощупывая их, а в голове Арефия Михайло- вича слагался план хода. Закрыв глаза, видел темно-синие рельсы, опоясывающие перевал. — На то «седло» и ехать не-зачем. Здесь ход хорош, — сказал он, опуская би- нокль. — Здесь, так здесь. — Звонкие слова, сказанные сквозь зубы, превратились в шипящие, — завтра начнем вешить. -— Нет, мы начнем сегодня. — Горох поднял руку над степью. — Вон от того холма. Б палатке техник Виноградов кисточкой гладил лист ватмановской бумаги. Из- иод рук его бежали слова: «Красный изыскатель. Газета рабочих изыскательн...». Вузовец, приехавший на практику, размалевывал серый клин бородки прямого,, как тополя, и сухого, как безмолвные камни,' человека. В голове его рождались слова для подписи. Он старательно вывел: Оибирские Сгни. 2 л.