Сибирские огни, 1931, № 2 - 3

Впереди под горой выростали новенькие людские ульи — людской «пчельничок». С тех пор, как Давыд увидел карту, он не перестает сообщать нам о каждом встреченном хуторке, точно рассказывая кто и как жил здесь, когда вернулся. Он называет нам травы и цветы, срывает и подает. Выходит по его, как будто, гак: жил дед Давыд столько лет, ничего особенного не знал, жил в краю, куда мало кто заглядывал, и никто не интересовался его жизнью. И, вдруг, эта привычная, простая, обыкновенная местность вся срисована на карту — значит ведь нужна же! А если она нулсна, то нужны и деда Давыда мысли о ней, сведения о каждом домке и его Давыдовы рассуждения. Легкие дожди перекидываются то впереди нас, то сбоку, но нас не задевают'. Над Тихоном грудятся тучи, слышен гром. — Вот опять сухие проехали! — веселится старый Давыд. — Дождь то за нами сейчас упадет. То ходил дождик тихонько, босиком, а то сапоги обувает — гремит! — ... И повезу я вас к своему дружку Василь Осинычу — он все хочет сады разводить, вы ему и посоветуете. Так доезжаем мы до села Выезжий Лог, что стоит на левом берегу реки Маны в четырехстах пятидесяти верстах от ее устья. • • • Председатель Выезже-Ложского сельсовета нынче на Троицу надел новую розо- вую рубаху. Конечно, и сапоги начистил до возможного для них блеска, при чем при- менял отнюдь не деготь, а благородную мазь, называемую «Глобус». Расчесав рыжие свои лохмы и помочив их чаем, что, по его мнению, способствовало естественной завивке волос, он неспешно двинулся к секретарю в Выезжий Лог. Председатель жп.т на Крольских хуторах — трп версты мелким березовым леском. Парень холостой, председатель не сумел достаточно прочувствовать розового платья секретаревой жены, до блестящей желтизны промытого пола и новой игрушки секретарева младенца. Сам секретарь по-деловому, отчетливо, ел шаньги с наливкой и поппвал чаек. Посоветовавшись, оба решили немедленно собрать общее собрание граждан села* Выезжий Лог во искоренение вредной привычки указанных граждан запивать всякое двунадесятое событие самогонкой. Оповестить же решили сами, так как сторожу, все-такп, праздник, а у них — рабочий день, лишенный всяких религиозных пред- рассудков. Секретарь, доедая пышную шанежку, доложил, что вчера вечером приехала из Красноярска разведочная партия из трех человек и остановилась у соседа, Василия Осиповича Дукалева, Приезжие просили помочь пм указанием хорошего проводника с Велогорье и спрашивали, какова оплата рабочего дня проводнику с лошадью. Выпив по этому, совершенно непредвиденному, случаю по рюмке исключитель- но прозрачной самогонки и, закусив солененьким харюзком, председатель с секрета- рем дружно решнлп, что красная цена проводнику с лошадью — рубль восемьдесят шесть копеек в день, и таковую цену об'явить приезжим. Затем они также дружно вышли на крыльцо. Председатель пошел оповещать насчет собрания направо, а секре- тарь свернул налево и начал с Дукалевского дома. У Василь Осипыча Дукалева дом новехонек, любовно украшен вырезным налич- ником, постройки во дворе еще мало. В палисаднике зеленеют чахлые кустики ро- машки. но будет усажена неболыпенькая площадочка всяким веселым цветком, какой только молено выкопать вокруг. У Василь Осипыча остановка только за временем: за- работался старик — дом ладил, а в помощниках один только сын, парень шестнад- цати лет. Дочка выходила было замуж, да опять у родителей живет, гостит будто.