Сибирские огни, 1931, № 2 - 3

У другого костра трос парней и две девушки сосредоточенно поют другую песню, покачиваясь в такт мелодии: „В море ходят наши лодки. Молодые бурята учатся. По белому снегу бегут красные сани. В советах сидят ученые товарищи". .. После чая рыбаки разошлись к лодкам. Невода приготовлены заранее. Двое ce.iri в лодку и отплыли от берега. Невод стал мерно погружаться в воду. Рыбаки, остав- шиеся на берегу, держали в руках крепкую веревку от невода. Ветер мешал птти лод- ке, гоня ее к берегу. Когда спустили в Байкал весь*невоД, — веревки обоих концов снасти укрепили на деревянном вороте. Ворота не было видно, но слышно было как он заскрипел где то во тьме. Человек десять рыбаков лениво взялись за веревки, помогая тащить. Наконец, оба крыла невода показались из воды. Сеть уже шуршит о песок. Кругом нас сырая мгла ночи и угрюмое ворчанье озера. Первая рыба, извиваясь и плещась, забилась в сети. Рыба стала попадаться чаще. Я заметил, что к неводу при- шло много посторонних бурят. Это мешечнпки: инвалиды, старики, а иногда просто лентяй. Они живут с рыбаками и кормятся около них. По давно установленному обы- чаю рыбаки сами дают рыбу мешечпикам. Обычай этот основан на старом поверю*: у жадных людей рыба не ловится. Артельщики в эту ночь добыли около сорока килограмм омулей. Рыбаки мрачны- ми возвратились к костру. Часть пойманных омулей они начали варить в котлах. Соч- ное мясо рыбы при свете костра кажется кремовым. Рыбаки перекидывались между собой тихими словами и украдкой бросали на нас недовольные и угрюмые взгляды. Мы ушли спать. Когда я стелил постель Ефимов сказал: — Видели как эти артельщики нижний край невода поднимали, когда тащили? Это чтобы больше, рыбы ушло и меньше осталось... — Не уснул ли ты Ефимов и не во сне ли говоришь небылицы? — ответил и издевательски и засмеялся. — Эх вы... — с горьким сожалением нача^т возчик: — Для того они поднимали кран сети, чтобы не показать нам какой удов рыбы у них" бывает. — Отчего же не показать? — спросил я, недоумевая. — А как же. Чтобы больше налогу на них не наложили и чтоб можно было оставить рыбу для частной продажи. Уж я этих рыбаков давно знаю, — нехотя, не то с сожалением, не то с упреком добавил Ефимов и. улегшись на кошму, завернулся в одеяло. П • В солнечное тихое утро я пошел к озеру, чтобы искупаться. С высокого берега по тропинке спускался рыжебородый тщедушный человек. — Не боисся судороги? — закричал человек. — У нас нихто не выдюжит ху- натца в Байхале... — По выговору человека я понял, что он .из ясашных. Пока я одевался, человек рассказал, что он живет в Семисоснах и идет к рыбакам поживиться рыбкой «для ушицы». — Неужели все деревенские уехали на рыбную ловлю? —• спросил я, вспомнив вчерашнее посещение Семисосен. — Уехали, — печально сказал человек и безнадежно махнул рукой. — Давно уж играют... —• Как играют? — Да так, Рыба ловитца не всяку тоню. Другой беднай все лето маитца, будто в карты играт. Не седни завтра поймаю, не седни завтра, а глядишь и лето прошло, — продолжал словоохотливый человек: — Я вот землю начал пахать, дак сыт. Другой год урожай до ста пудов. А который рыбак только на рыбешке и живет. Оттого на. острове и народ гинет.