Сибирские огни, 1931, № 2 - 3

IIoro-даев смотрит на Митулева сбоку. Широкая спина Мигулева непривычно сутулится. Сильные руки болтаются безжизненно, как палки. Он похож сейчас па неудачно сделанного игрушечного человечка. — А что вы там делали? — Ели... п выпили... — Еще что? — Они читали стихи... — А вы помните, что было, когда вы вернулись в школу? Митулев втягивает рывками голову в плечи, словно игрушечного человечка по- тянули неровно за одну из веревочек, заставили делать непривычные движения. —• Нет. — Как вы назвали Татина? — Тоже нет. — Совершенно? . — Я ж говорю. Митулев явно врет. — Я все видел и слышал, товарищ Митулев, и должен доложить обо всем ко- мандиру взвода... Митулев упрямо молчит. — Он доложит помначшколы... — Я больше не буду, — оживает вдруг Митулев. Командир отделения и курсант испытывающе смотрят друг друга. Время удли- няет секунды. — Даете слово? Да... честное... курсантское... ударника! — Но я все же доложу о вас командиру взвода. — Я знаю, товарищ командир... Это сказано необычно твердо. Это совсем хорошо. Молодец, Митулев! — 1 Идемте! — говорит Погодаев. — Скоро, занятия. — Да, топография. — оживляется Митулев. — Я думаю, товарищ командир, что сегодня можно провести занятия на местности... — Если разрешат — нойдем... Большими шагами пересекают они площадку. Митулев на ходу закуривает, де- лает две-три затяжки и неловко, но просто говорит: — Мне надо извиниться перед Татиным... — Да, да, — обрадоваино поддакивает Погодаев и, словно пользуясь благо- приятным случаем, допытывается: — Быть может вы еще что-либо скажите о зна- комых Гулого? — Они, пожалуй, учатся... вузовцы, — уклончиво отвечает Митулев и ду- мает: — сказать о женщинах или нет? Сказать о Люде?.. Люда... Она взяла слово, что он придет в следующий выходной день... Да. Ка- жется, она подарила ему свою фотографическую карточку?.. Митулев нехорошо краенея. шарит в карманах шинели и брюк. Вот... Что-то есть... Около казармы курсанты докуривают последние перед занятиями цыгарки, По- годаев идет в помещение. Митулев остается на улице. На плацу между казарм сотни ног смело и весело отсчитывают звучный такт. Бодрые, протяжные команды перекрыли плац. Щелкают затворы... Отделение Погодаева в своем взводе шагает в полкилометре от казарм. Прогревается воздух и чуть слышным теплом томится земля. Только далеко, у самого почти горизонта, еще тлеют снежные проседи. Да в оврагах, в лощинах рых- леет и порится снег.