Сибирские огни, 1931, № 2 - 3

Девушка отскочила в сторону и крикнула: — Бельмей. Уходя, Горох оглянулся. Она, прикусив палец левой руки, смотрела вслед. На ее продолговатом лице скулы не заметны. На ее щеках южное солнце не выжгло ру- м янца. 9 „ Арефий Михайлович вымылся в реке и возвратился в аул. Он одел сетку. Ье- лая рубашка, которую расшила жена перед его от'ездом на новостройку, лежала на руке. У первой юрты его остановил казак с редкой черной бороденкой. За казаком вы- шла женщина в длинном синем платье. Слипшиеся пряди черных волос лежали на ее лице. Но щекам текли бурые ручейки пота. За ней тащились голые карапузы. Она взяла детей и остановилась с ними, как с двумя толстыми портфелями под мышками. Казак сказал: — Отдай рубаха, баб ночь таскай. — Он улыбнулся, показывая гнилые зубы; пальцем ткнул жене ниже чресел. Круглое, как луна, лицо казачки расплылось в улыбке, лоб облился потом. Казак оторвал от матери детей и настойчиво повторил- — Баба таскай. Карош баба! Возвращаясь, Арефий Михайлович не нашел своих следив. Ветер летел из пусты- ни и обливал тело горячим песком. Горох шел с полузакрытыми глазами. За холмом лег под широкий куст саксаула, Плечи горели, словно исколотые булавками. Волны песку разбивались о куст и катились дальше, не задевая Арефия. Пучки тонких веток висели над ним зелеными сосульками. Ему казалось, что в лун- ные ночи, когда на северные земли ложится бриллиантовая пыль росы, с мягких веток корявых кустиков падают зеленые капли. Но потому ли так много воды в ста- ром колодцеУ Над Арефием плыл серый день, а в голове струились мысли о былом. Он думал о людях, столетиями торивших тропы в пустынных просторах Азии. Здесь проходили орды завоевателей. И, тогда, так же, как и сейчас, серые дни проносились над землей и ветер мягким хвостом заметал следы. Три десятка лет тому назад люди поставили деревянные столбы на каменной основе, опоясали степь проволокой, проложили тракт и праздновали свою победу над пространством, думая о пользе их дела для грядущих столетий. А сегодня молодой инженер Горох смеется над ними: ему ненужна их дорога, он торит новую. Тогда быстро забыли старую караванную тропу, а в ближайшие годы забудут старый тракт. Но жизнь может обернуться так, что через десятилетия люди «свергнут и новый железный путь: неведомы шаги дерзкой человеческой мысли. Колодец Ак-Булак сооружен в ранние годы колонизации степного края, когда раз- рабатывались первые варианты стратегических планов- В восемнадцатом году здесь столкнулись полчища людей. Отряд, в котором числился рядовым бойцом Арефий Ми- хайлович, шел от колодца к колодцу, похоронив в песчаных метелях назрания дней. Из этой лощины выгнали белых. Отчаянно дрались за воду. Жизнь Арефия Михайло- вича — полнометражный фильм, пестрый, увлекательный. Первая часть начинается на питерском заводе п кончается днями буйных схваток с войсками белых атаманов. На золотых полях Украины, изрезанных колесами тачанок и избитых копытами кон- ной армии, развернулась вторая часть. В сыром общежитии московских рабфаковцев на Балчуге, где в маленькой комнатке с двумя окнами жило девять человек, промельк- нула серенькая третья часть. Затем четыре года в путейском вузе, с зачетами и беско- нечными спорами о внутрипартийных разногласиях и созидательных возможностях советских республик. И вот сейчас начинается самая увлекательная часть, которой даст он заманчивое заглавие «Светлая кровь». Сорок тысяч людей отправляются в великий поход, чтобы сталью опоясать горы, степи и вот эту пустыню. За их победами следит страна, ибо здесь разрешаются важнейшие вопросы хлопковой независимости Советского Союза. Горячая волна песка докатилась до Арефия Михайловича. Небо стало красным. Закат пылал. Горох вскочил, словно укушенный скорпионом, и, закрывая глаза рукой,