Сибирские огни, 1931, № 2 - 3

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ U9 нье жеребенка («Хмель») и т. д. Луч- ший рассказ в книге «Две боро з ды»: сы- новья отделились, вошли в колхоз и ста- Г рик-отец, середняк, под их влиянием то- же решает прекратить единоличное хо- зяйство. Но и э тот р а с с к аз по меньшей мере з апо з да л: крес тьяне в Советском союзе все же очень давно имеют пред- ставление о тракторе, а г ерзй Трушко- ва в с ерь ез — очевидно, чтобы было смешнее читателю — думает увидеть во- ла, только «железного». Книга Трушкова запоздала на несколько лет, и издание ее не может быть оправдано и ее художе- ственными достоинствами — сюже ты поэзии Трушкова банальны. Ал. Мих. Тысяча ненужных строк А. Ч а ч и к о в « Т ы с я ч а с т р о к » . Стихи. «Федерация». М. 1931, стр. 75, це- на 75 коп. Большинство стихотворений, вошедших в книжку, посвящено современному во- стоку. Вопрос, который прежде всего возникает, когда берешь; в руки т акую книжку: сумел ли автор уйти от тради- ционного смакования знойной восточной экзотики, постарался ли он понять и по- казать классовые противоречия, взрываю- щие косную оболочку лени и нелодвиж- н:.сти ( так часто скрывавшую истинное лицо востока от поверхностного взгляда европейца - туриста? Или его творчество осталось на уровне «Персидских стихов» Есенина? Чачиков в стихотворении «Сергею Есе- нину» полемизирует с «Персидскими сти- хами». Но во з ража ет он «рязанскому по- эту» довольно своеобразно: . «Не тебе, рязанский соловей, Петь ширазских роз благоуханье, Персиянки смуглое признанье!» Оинй ка Есенина, пэ Чачикову, была в том, что он вместо «звонкой тари» заиг- рал на «русской гармошке-двухрядке». Невыполненную поэтом миссию — вос- петь благоухания и признания — берет на себя Чачиков. Вот он заявляет, что «бесконечно любить хочет» и уговарива- ет любимую «быть покорной». Вот обра- щается с призывом: «взмахни же рос- сыпью бровей» ( ! ) , «забудем прошлого немую жуть. В ночи отраден аромат лев- коя». Вот — девушка, которая «устала ждать жениха». И смерть «муджахида» (революционера ), и убийство Марр-ши- муна (глава духовенства) описывает он одинаково по-натуралистски равнодушно, играя экзотическими именами и выра- жениями. Шаир, калем, сардар, ду- тар, баранта, — всего этого так много, что пришлось приложить к «тысяче строк» об' яснительный словарь. Все же Чачиков — з а революцию. Он шлет «привет тому, кто яму роет пове- левающим дворцам». Но революцию по- нима ет Чачиков отвлеченно, во «вселен- ском» масштабе. «Руши миры! Смешай в одну громаду Юпитер, Марс, Венеру и Сатурн!» ... «Коммуна! Рай земли!» Революция для него наступает «вдруг»: «И верю я : настанет ЭТО' в д р у г ; Взорвется старый мир в своем последнем крике». Что же принесет эта наступившая «вдруг» революция? «Придет невестою весна. Коммуна — будет э то имя И ж е н щ и н ш е л к о в ы е и м е н а Сольются с звонкими мужскими». В самую точку попал, что называется! Абстрактная революционность, конечно, не помо г а ет з аметить конкретные прояв- ления классовой борьбы и позволяет мир- но наслаждаться экзотикой: «В мечеть сзывают правоверных. Восток — благоуханный лалл». «Май на востоке» из международного праздника единения трудящихся превра- щается в весенний пикничек на лоне природы: «Славьтесь: ветер, солнце и в»- да!» Как и во имя чего! совершится осво- бождение востока — Чачиков не пони- мает. В чем, например, видит он разницу между советской школой и «Медрессе», где мулла читает юношам коран? «Там — вскрылись Волга и Ока, Р е з в я т с я ш к о л ь н и к и г у р ь - б о ю . Здесь — о т д е т е й в е с н у тюка Мулла о т г о р о д и л чалмкио». У нас, видите ли, школьники весной «резвятся», а на востоке их заставляют сидеть в школе. Не лучше получается и тогда, когда Чачиков заговаривает о рас- крепощении женщин востока: «Когда ты сбрасывала платье — Приказ морщинного вали, — Срывались девичьи проклятья. .. Увы, он был неумолим!» Привстань и погляди, родная: З а оз ером — твоя сестра, — Минувшего не вспоминая ( ? ) Зловеще го отогнала мрак». Сводить разницу в положении женщин в еще порабощенных странах (востока и в Советском Союзе — к тому, что у нас их не з аставляют плясать нагишом перед власть имущими, — слишком уж наивно. Непонятно, зачем понадобилось изда- вать эти слабые во всех отношениях сти- хи, да, к тому же, написанные еще в 1918-1926 годах. В. Вих,