Сибирские огни, 1931, № 11-12

грох-четырсх лет техниакобогащения фосфоритов резкосдвинется вперед. Она должна сдвинуться, потому что этого требуют интреесы социалистического строительстза. И как только это произойдет, выводы профессора Кротав отношенииКризуншнских апатитовбудутрешительно опровергнуты. Взрыв аплодисментов потрясает музейнысетены. Сергей Сергеич вынмиаетпла­ ток. Он хочет что-то скаазть, он поднимает руку, но шумне прекращается. Он без­ надежно улыбается и, вытирая лоб, сходит с трибуны. Председатель, постукивая ка­ рандашом по горлышку графина, вызывает следюущегооратора. Следующий оратор повторяет преддыущего. Профессор Крот раздраженно хмурит­ ся. К чему эта словесная жвачка? Он один здесь среди этих людей, которыесмеются над ним или же оскорбительенго жалеют. Газетный репортер — единственный пожалуй, челвоек, у которого нет ни смеха, ни жалости. У негоничего нет, кроме записной книжки. Он как сейсмограф. Он ре­ гистрирует колебания почвы. Профессор Крот смотрит на репотрера и думаето том, чтотепреь его освобдоят от интервьюВ. этом— единственное преимущество егоположения.Он улыбатеся репортеру и безззучно шепчте: — Строчите, коллега, строчите! Пятый оратор сменяетсяшестымВ. се упреки давно произнесен,ыно шестой все же повтореят: — Поступок профессора Кротадолжен быть решительносоужден! Профес ор Брюн склонеятся к профессоруКроту. Его одутловаоте лицо пылает возмущением. — Что они понимают, свинопасы! —• шепчет он тихо. Профессор Крот церемонно улыбается. Он благодарит за участие. Он говорито том, чтоэто участие особенно цен о, потому что оно исхдоитог ученого, являюще­ гося автором двухтмоной монографии о скакунах н жужелицах Тоболського севера. Профессор Брюн бледнеет: что это, бестактность иль издеваетльство? Неужели профес ор Крот не знает, что не больше какмесяц тому назад в местнойгазете на­ печатанругательный фельетоноб этой самой двухтонмоймонографии? Профессор Брюн демонстративно отодвигается. Профессор Крот вскакивает и уст­ ремляется к выходу. Он проохдитмимо изумлненых зрителей. Репортервскидывает на него близорукие глаза. Он кланяется репортеру и стремительно шепчет: — До свиданья! □ □ Потная, рыхлая ночь притаиласьна улицах. Толькочто прошел дождь. Капель ещепадате с крыш, лужицы тускло поблескивают. Тишина, сырость, запах опавшей листвы. Профсесор рад своему одиночстеву. Он можте теперьподумать о том,что с ним произошло. Ещене все потеряноВ. конце концов этого нужно было ждать.Его удивляло только выступление Сергей Сергенча. До сих порон знал Сергея Сергеича, какскронмого молрдого челоезка. То, о чем он говорил на собрании, удивило профессора, но не обидело его. Сознание непоправимой катастрофбыло вызваончем-то иным. Профсесор Кротостановился на краю лужицы. Одинокий проохжий взглянулна него и прошагал дальше. Профес ор Крот машинально обошел лужицу. Кто-то окликнулего. Он обернулсяК. нему, рука об руку с директором Кривушинского зерносов хоза, шла Нина. Он обрадованно улыбнулся: ему стало понятно: Нина — только оьа одна может освообдить его от смутного ощущениякатастроф.ы Он шагнулк ней навстречу.