Сибирские огни, 1931, № 11-12

Нина внимательно поглядела на спутницу. Лицо у неебыло деревенское, веснуш­ ки не пропали еще под слоем машинной копоти, синий комбинезон не смогбы обма- иуть даже неопытногочеловека. Нина ответила вопросом. — Вы давно в совхозе? — С прошлой весны. — Полтора года, — мысленно подчситалаНина. Однако, машина бысгро изме­ няетпсихику челозека. Полтора года тому назад шофферша проходила пешком и де~ еятиверстныеи, двадцативерстные, и даже тридцаитверсгные рассотяния. Теперь по­ добное путешествиепредставляется пелепым: истратить два часана преодоление пути, которыймашина проходитв десятьминут!.. Нет, дереевнская женщинаощутила на своих руках тяжесть времени.. В каютестало душно. Шофферша взяла рульправойрукой, а левуюположила на ручку дверцы. Дверца не открылась.Шофферша прихватила зубами перчаткуи, мот- кув головой, быстроосвободила руку. Нина незольноахнула: рука эта по самое запястье былапокрыта морщинисты­ ми, ис иня-красньшриубцами. Шофферша резко отдернула руку. Мертвенная бледность пробилась сквоьз ее веснушкп. Она всунула пальцыв перчатку и быстро выпрямиласьЛ.ицо ее постро- жело. Тепреь онанеотрывно смотрела на дорогу. Нине стало неловко. Она молчала, смущенндоумая: — Как нехооршоэто зышло!.. Неожиданно шофферша обернлуаськ Нине. На глазах ее стояли слезы. — Обгорели мои рученьки, — сказала она тихо, — обгорели мои рученьки,— повтоирлаона медленно и певуче. Губы ее дрогнули, крупнаяслеза упала на ком­ бинезон. — 'Как.. это случилось?. — растреяннопробормотала Нина. Шофферша крутнуларуль,машина обошла рытвинуи вновь выпрямилась. — Прошлой осенью это было, — пачалашофферша тихо и торжественно: — в нашемгараже парень один закурил возле бензиннобгоак' а. Бензин, конешно, вспых­ нул. В гаражев тот часдзадцать машин стояло и все в полной"заправкРее.бятатут, конешноп,орастерялись—, которыек машинам кинулиськ,отоыре наулицу. На меня, девушка, какая-то отчаянностьнашла. Я както сразу порешила, — в гараже три боченка, — взорвется бак — машинам конец. Схватила я тот баки побежала к двери. Только успеал добже ать, пламя из бака вымахнуло. Я грохнулась наземь. Ребятаменя, беспамятнуюв , больницу отнесли. Шофферша подняла прядь волосн обраитлав Нине просветлевшеелицо: — Ты уж меня прости,девушкат,о ли глаза у меня на мокром месте, то ли тяжело мне больничные месяцы дались, — толькопро страшнысевоиболи не могу я без слез вспоминатьД.а ты сама посуид, — я, бывало, до того докрикизалачсьт,о даже голос пропадал. Доктор мне успокоительное вспрыскивал и я на чуток забыва­ лас.ь А как очнусь, — опятькриком кричу. Шофферша сбросила перчатки и руки ее предтсали в ужасащюем безобразии рубцов. — Вот ещебабья моя слаобсть, стыжусь я рук своих изувеченных. Зпаю, что увечье не от позорной болезни, а стыдвсе-таки ломит. Огромное волнение задушилоНину. Глаза ее безмолвно просили: — Расскажи о себе... расскажи о себе все. — Я, девушак, так думаю, — сказалашофферша, улыбаясь мягоки слегак за­ стенчиво: — руки мои все же не даром покалеченыЯ., видишь ли, брошенка, —* мужхозяйство мое решил и мне пришлосьпо наймуходить. Рабтоала я на богатых мужиков днем, а ночюь тожепокоюне зидела. Мужик,девушкад,о бабьейслатси охоч, а раз он тебешестьдесят целковыхза год заплатил, то дума у него такая яв­ ляетяс, что куплена ты им со всеми потрохамиБ. ывалоп, ристанет такой бородатый козел и тут от него хоть плачь. . Промаялась я таким манером четыер года, и тут доспел до меня слух: в совхоз народ набирают.Я ту пору в великую крайностзьош-