Сибирские огни, 1931, № 1

/ — Иди к чорту... сукка. Дуня стукнулась спиной о стенку. Сдерживая слезы, мигала, как сова перед пылающей лампой. — Позвать Оську, — крикнул управитель. — Ну, марш. 9 В моленной зажигали восковые свечи. Из угла в угол метался мрак. Косматые тени падали па пол, ползли по нему и гигантскими пауками подымались на стены. У входа стоял Кузьма Кондратьевич и вынимал засов из петель только когда за дверью _ скрипел голосок: — Господи исусе христс сыне божий помилуй нас. Всех благонадежных мужщсов узнавал Калтыков по голосу. Управитель бросал слова увесистые, крепкие: — Обсуждайте, но помните — другого мнения не может быть. — пальцем по- грозил. - — Уйдут, чеке скажут — (всем нам могила. Большевики не милуют. Сами знаете сколько мужиков зимой из домов выгнали без куска хлеба. Винтовки разря- жают. На шашках кровь засохла. Мужики молчали. Савва, обличием похожий на Моисея с гравюр Дорэ, расчесы- вая бороду пятерней, в задумчивости облокотился" на аналой. — Молчите, значит согласны? Савва поднял лохматую голову, молвил: — Грех на душу принимать не еле... Грубым голосом, напоминающим лай овчарки, управитель хлеснул по старику: — Ты согласен на лоб свой антихристову печать принять? Савва потряс кистями рук, словно пальцы обмакнул в расплавленный воск: — Чо это ты баешь осподь с тобою? Сохрани меня.-пресвятая богородица и Микола милостивый! — А я вот чо сказать хотел... — С красного и гладкого* как тыква, лба Калты- кова катились на огненцую бороду крупные капли пота. Кузьма утер лицо кошемной шляпой. Глаза его смотрели из-под нависшего лба, как из-под края колокола. ; — А можно и так... что виноватых не будет. — Оп подошел к аналою. — J r нас на Алтае шел однажды человек лесом и попал на самострел — на медведя ружье поставлено было — богу душу отдал. Суда, мотри, не было, — потому — никто не виноват... — Ладно, — остановил его управитель. — Понятно. Пока пусть живут. Еще за дверями моленной Паисий снял шляпу. Он шел так, точно сзади его под- талкивали. Руки его были заложены за узенький поясок.. Он низкЪ поклонился на ' все четыре стороны. — Простите Христа ради, братия. — Поклонился еще раз. — Благословите. — На ответные поклоны молвил. — Вас бог простит., осподь благословит, царица небес- ная помолится о вас. — Летуны у тебя? — крикнул управитель. — Тамока... — Паисий почувствовал, что у него дрожат колени, — на сене спят. — Высокий — сын твой? — взглядом впился в лицо Паисия. — Так точно... ваше благородие. — Паисий переступал с ноги на ногу, как пе- стами в ступе толок, нижняя губач его тряслась. — Почему у него киргизская фамилия? — Сие мне неведомо. — Теребил свою бороденку. — Ты ручаешься, что они не убегут? ? • — Как же. как же... 'осподь с нами... Бог многомилостив. — - бормотал Паисий. — Хорошо. Можешь домой идти. Убегут — отвечать будешь. Собор узаконил: