Сибирские огни, 1931, № 1

ее показался Акуднне диким. — Всем твоим мученицам и великомученицам моли- лась — ни черта: никакой пользы. Осталось только сатане всенощную отслужить. — Перекрестись! Перекрестись, дура! Бога-то побойся. — Акулий» укоризнен- но покачала протянутой рукой. — Не лезь. — Рявкнула Улька. — Святоши троюпроклятые. Она вздрогнула, сжалась и, повернувшись, прыгнула через колодину. По босым ногам текли красные ручейки. Среди пихт мелькал развевающийся сарафан, обрывки его висели на крепких чащинах. 6 Горб перевернувшегося фюзеляжка погряз в трясине. Правое крыло легло на зеленую поверхность болота. Захлебываясь, Арымжанов выполз из-под беспомощно распластавшейся машины. В густой от грязи «оде бульвался борт-механик. Нилот лег на мох и подал ему руки. Лицо Гарри было покрыто грязыо. С комбизона текла вода. Он утер лицо рукавом и, засунув руки в карманы, обошел вокруг машины. Лодки распороли зеленую шубу: две светлые полоски лежали на болоте. — Машина цела. — Пилот свистнул. — А все же, батенька мой. придется репку матушку петь. Услышав стоны, Гарри бросился к кабинке. Только теперь они вспомнили о спутнике. Волосы Трясогузова были смочены кровью. Арымжанов расстегнул чемодан и обмотал голову аэрофотографа полотенцем. Они умылись в ближайшей луже. Достали консервы и бутылку коньяку. Дюра- люминиевое крыло заменило стол. Они не обвиняли друг друга в недостаточном внимапии к машине и в дерзком согласии на полет над лесами. — как нередко •бывает в несчастии у людей других профессий. Бридж говорил: — Люди, связавшие свою жизнь воздушным штурвалом, не могут быть врага- ми даже на минуту, — но он плохо переводил свою английскую речь на русский язык. Никанор достал карту и развернул ее на крыле. На бумаге — белые пятна, на сотая километров не показано ни одного жилья. — Побредем на восток, авось у реки встретим рыбаков. В крайнем случае, срубим плот и спустимся до первого жилья. В альпийские мешки уложили бапки консервов и печенья. — Н§ ошибался мы: летишь будешь час — бери продовольствие на неделю.— Гарри вскинул на плечо двадцатку Зауэр. — Будем на медведей. — Смотрите. — Арыжанов указал на край болота, где чернела цепь вооружен- ных мужиков. Впереди их, выпрямившись, — словпо аршин проглотил, — шел высокий человек с серым угловатым лицом. Человек тот остановился, достал полевой бинокль. — Иностранцы! — Воскликнул управитель. — Аэроплан не русский. — Он положил бинокль и махнул рукой мужикам, собирая раскинутую по болоту цепь. До колея увязая в грязи, спешил к незнакомцам. Дикой конницей пронеслись |мыслп. Быть может, давно прошли по всей стране танки союзников, прогрохотали батареи шестидюймовых полевых и в губернских городах на лучших домах развеваются звезд- чатые американские и лучистые британские флаги. Эти люди рискнули пролететь над лесами, чтобы отыскать его. Друзья позаботились о нем. Оки знали, что в послед- нюю минуту, когда путь на Восток .был отрезан, он пошел на север. Его «надежная» сотня зарубила, по его приказанию, несколько десятков солдат, отказавшихся итпг в северные леса. Но на Малиновую гриву пришло лишь несколько человек — разбе- жались по лесу солдаты, тайно повертывали в даапппою сторону. — Но почему же машина немецкая?