Сибирские огни, 1931, № 1

пленным*, ранеными австрийцами. В саду их меньше. Около них группами собирают- ся наши легко раненые солдаты. Вчерашние «враги» сегодня мирно беседуют, делятся табаком, помогают вставать один другому, делают перевязки и в разговоре утешают один другого. — «Поправимся скоро» — говорит бородатый стрелок с забинтованной ногой сидящему рядом австрийцу с рукой на перевязи. — «Поедешь в Сибирь, али на Черноморье, кормить хорошо будут, у нас пе обидят. А у вас много работы?» —• спрашивает стрелок, указывая на ладони. — « У - у ! » — гудит австриец, показывая мозоли на пальцах. — «Ну, вот, от- дохнем, домой напишешь». — «Ну - н у », — радостно уже говорит австриец. Глаза его блестят. Здоровой ру- кой он выколачивает трубку, набивает ее табаком и подает солдату. Прохожу дальше и натыкаюсь на мертвых. Они лежат неподвижно с открытыми глазами, лицом кверху. ... Смеркалось. Кое-где раненые просили пить. Некоторые ползли на четверень- ках — оправиться, но дотащиться обратно уже не имели сил. Я с товарищем несколь- ких таких унес на логово. Более слабых санитары уносили к телегам для отправки. Но их оставалось еще много. Подвод и автомобилей для отправки не хватало. Их нужно было в десять раз больше, — некоторые раненые уже лежали вторые сутки. Раненые прибывали. Перед садом образовался длинный ряд телег, ожидающих [(аз- грузки. В саду слышались глухие сдавленные стоны. На другой день утром многие оказались мертвыми. Вчера нод одиночным дере- вом лежали два стрелка и мирно беседовали. Сегодня один из них, оскалив зубы, гро- зил застывшим кулаком уснувшему товарищу. • • ... Сегодня ровно два года войны. Мы сидим на опушке, леса нод развесистыми дубами и слушаем рассказ солдата Перекопского полка. «Четыре месяца копали мы тии мины, а потом як зворухнули, та як наробили нереляку, тоди наш полк, без усякой стрельбы, та без потир в вирвався аж у четвертый ряд немецких окопов. А як треба було мерщип, швыдче бичты на нодмогу, та нирты у право, та у лево, то оциен подмоги не було. Тому нолкови, изо був за нами у резерви приказали стояти на мисти. Як опы- нився немец, так як зочав нас икварить со всих бокив, та сш >еди, та ще як зачав нас полывать одим проклятущим газом, тоди наши хлопцы багуть, что< дило пропало, той зачали втикать аж до своих окопов. А всей с пулеметов, та шрапнелью, та як взяв нас в работу, то тильки дивылись як наш полк малие, та малие, аж поки дробився ось такой малюсенький». Рассказчик показал руками остаток полка. « А изо було под Сморгонью, та на улицах! Як пошли отцы потравлены га- зом, то один веде другого, ибо двух, та вси шатаются, мов пьяни. А потим падают на вулице, один биля другого, ще трохи позива ртом та и в мира. Мов отара у стену, раз- бичлился, та попадали по всему полю. Великими та малыми кучами загрудили вси коновы та перилазы. А за ними мов хмара зеленив, та жевтые, та повзе биля самой земли, вывертае т уя за витром якимись клубами, неначе с погорилля отуеп прокляту- щий дым з открытого, та добива тих яки ще тивы були» . .. Рассказчик умолк. Мы молчали. Кто-то вздыхал, кто-то ругался с остервенением, злобно, жестоко и слова его. казалось, пронзали нависшую .темную мглу. • • Дежурю последние минуты. Рядом со мною дежурный офицер пишет дневник полка. Я часто его читаю одним глазом. « С и * . О г н и . 2 'л.