Сибирские огни, 1931, № 1

самщ телефонной станции, которую мы из уважения к хозяевам установили в простор- ных сенях, —• звучат поцелуи, слышится шопот, смех, а порой невообразимая возня и писк. По в общем все тихо. У нас уже установилась на этот счет своя дисциплина. После обеда два прапорщика вошли в наше помещение и принялись шутить с девушками. В их заигрывании проскальзывало высокомерие, желание показать свое превосходство перед обычными кавалерами наших девушек. Один из прапорщиков, развалившись на скамье, просил подать воды, несмотря на то, что вода стояла рядом. Солдаты вынуждены были исполнить его требование. Другой полез было на чердак, где спали девушки, но в это время одна из них дернула лестницу и петушившийся прапорщик чуть не упал на землю. Последовала отвратительная сцена. Покрасневший от стыда и гпева офицер, ругал площадной бранью девушку. — «Сволочь!.. Я' прикажу солдатам принести розог и драть тебя без всяко» пощады. Хамское отродие, литовская морда, я отправлю тебя под конвоем на потеху солдатам!». Угрюмо, молча, мы собрались в углу сеней у станции. Сжимались кулаки, скри- пели зубы. Рыцарская честь встретилась с грозным воинским уставом. Полевой суд, расстрел, а с другой стороны — легкое порицание офицеру. Ушли офицеры. В углу нашего помещение плакала навзрыд оскорбленная де- вушка. Вечером пришли саперы с гармонией. На дворе хутора начались танцы. И здесь разыгралась другая, не менее возмутительная сцена. После долгого упрашивания неподатливой девушки, из избы вышел сапер и уселся на пороге, возле станции, где мы пили вечерний чай. Закурив папиросу, он начал говорить, обращаясь к нам и находящейся в избе девушке. •— Не соглашается, шкура! — не надо. Я поставлю тебя завтра на такую работу, что у тебя кожа облезет, да еще запишу семь гривен. Товарищи бросили чай. Наиболее горячий Бобров разразился ужасной бранью по адресу негодяя. Мы вышли на двор и заявили саперам о позорном поступке их товарища. Воз- мущенные саперы обещали нам разделаться с негодяем. Возобновился мир. Общими силами уговорили девушку выйти на двор. Пляска, веселье и хохот продолжались до глубокой ночи. * • В ...Однажды я сказал командиру участка, что хорошо бы послать вперед на наз- наченные позиции одну двуколку и ко времени прихода войск устанавливать сооб- щение. Это избавило бы от путаницы и позиции имели бесперебойное сообщение. Оз- накомившись днем с местностью, телефонисты могли бы скорее исправить ночью повреждение. — Ты молодец, хорошо придумал, — сказал командир. Я по уставу должен был ответить: «рад стараться, ваше высокородие», но на этот раз мне вздумалось поговорить больше. — Разрешите сказать, ваше высокородие?.. — Говори. — Это наш долг, ваше высокородие, и я похвал не заслуживаю. — Еще раз молодец. У тебя мозги на месте. —• Ваше высокородие, у каждого солдата есть мозги. — И морда, по которой иногда бьют за лишние разговоры, — сказал офицер, как-то особенно поглядев на меня сверху. Я искренне пожалел о сделанном предложении...