Сибирские огни, 1931, № 1

культурно-бытовое обслуживание сплавщиков, и все это гак и будет, разве с неболь- шим изменением. Дед Тенерев тоже хочет поговорить. Рассказ его в основном построен так. Раньше старые люди считали театр и всякое зрелище грехом. А староверы, те даже употребление чая и табаку считали за великое прегрешение, а как подумает теперь дед Тенерев, то много было неправильного. Он, как старый партизанский раз- ведчик, тоже многое понимает и не считает грехом театр и кино. В заключение он рассказывает о том, как спорили православный со старовером. Старовер и говорит; «Живешь ты в грехах, как в репьях. Куришь и чай пьешь, а это великий грех. С чужой бабой спишь — тоже». А тот отвечает: «Оттого, что я покурю и чайку попью — никому никакой трево- ги. А вот от вина всегда обида и зло. Вино — нехорошо пить». «Ну , — говорит старовер, — вино и ангелам разрешено. А кто пьет чай, тот — отчаянный». Вот и пошли оба. Первый чайку попил, трубочку выкурил и спать лег. А старовер вина выпил, и потянуло его на народ. В трактире чай пьют — его угощают. Он сначала нехорошо поспорил, всякими словами, но чайку все же выпил. Потом и табачку понюхал. А потом и с чужой бабой спать пошел. Вот как ему вино то обернулось. Парни смеются. Мы расстаемся друзьями. Я иду к Тенереву смотреть руду. (Продолжение в следующем номере)