Сибирские огни, 1931, № 1

— Дак не знаем. Как нам доводится — так и работаем. Сами будто для себя. — И кулаки работают? — спросил Николай Васильевич, наш спутник, бывший старатель и приисковый рабочий, специалист по закладке шурфов. — У нас кулаков нету. — Ну так то ладно, без хлопот с имя. / Ямщик передергивает вожжами и вносит поправку: — Одного, конечно, взяли под бойкот. — За что? — Хлеб покупал. — Для сдачи или для себя?, — интересуется Николай Васильевич. — Дак у него, конечно, лишнего не было, что про это? Сдал сколько полагает- ся еще осенью. Скота у него тоже не сильно крупно. Ну три лошади, однако, еегь. Он, конечно, купил овса двадцать пудов лошадям. Езда — лошади к овсГу привыч- ные; а у нас в прошлом годе овса вовсе не было. Ну ему бойкот и об'явили. — Почему же бойкот? Своего то хлеба у него, сам говоришь, лишнего не было? — Откуда быть? Сколь у нас, столь и у него. — Так бойкот то ему за что? Батраков что ли держит? — Какие там батраки? Но покупай овса — вот и весь сказ, — он подумал, конечно, мы тоже овес нокупываем, когда пуд — два... Только вот ямщичьт он. За- работок. — А остальные не ямщичат? — Как не ямщичат? Все ездим. — Он еще подумал. — По злобе это на неге один высказал, что он партизана выдал Колчаку, только этого сроду не бывало. — Почему же ты не скажешь, если знаешь? — Нет, вишь — скажут, кулака защищает, подкулачником назовут. — Он по- вернулся к нам it задал обычный вопрос: — А вы по каким делам ездите? — Но рудному делу, — ответил Л. Г., — едем в Заманье руду искан. — Стараться будёте? Л. Г. не расслышал и ответил: — Будем, будем. У нашего ямщика был хороший дом, и две дойные коровы стояли во дворе. Слы- шен был бисерный звон молока по ведру, когда мы в'ехали во двор. Но хозяйка посмотрела на пас неприветливо и не поставила к чаю сметаны и молока, * как это обычно делается. Хозяин просил надбавки до Нарвы. Л. Г. упорно стоял на своей цене. Сторговавшись, ямщик вышел в сени. Хозяйка, успокоенная и веселая внесла густую сметану и тарелку шанег. — Мы всегда таких людей понимаем, — сказал хозяин Л. Г., — ну опасаемся, когда ездют «казенные» люди — те могут наше угощенье применить во зло. Скажут, живет богато. — Почему же вы решили, что мы не '«казенные»? — усмехнулся Л. Г. — А, главное, потому, как вы торговаться стали. Для себя — видать ведь. Ста- нет ли человек из-за казенных рублей тревожиться? Хозяин наш и вправду принял нас за старателей. Пока мы пили чай и привязывал! поудобней вещи — туман поднялся выше, взвился, подобный серому в яблоках коню. Хвост его волочился по крыше амбара. А когда мы выехали за Камарчагу — встретили пас густые ржи, седоватый овес, и ветер обвевал влажный лик веселого краснощекого дня. Понемногу, особенно, по утреннему свежо, запахли травы. Дорога, словно в веселой игре, то кидалась на взлобочек, то, повернув, падала к старенькому хилому мостику. Так бежала она по необычайно светлым, лесистым горам, а над яело в небе тянулась легкая дорога — светлый пуп, по зеленым, древесным вершинам. — Взлобпстая, взлобистая дорога, — говорит ямшик на верхушке холма и плот- но засовывает в задние колеса крепкпй березовый стяг — тормаэ.