Сибирские огни, 1930, № 9

НИКОЛАЙ КУДРЯВЦЕВ Ш т у к а тыу р Встретился я с Семеном Алексеичем в октябрьский невеселый вечер после неудачной беседы с прорабом 2. Я попросил его рассказать мне о планах постройки нового города, о тех десяти кирпичных глыбах, что смотрели с пригорка на далекие поля и реку пустыми окнами. — Идите в мой кабинет, — хмуро сказал серый от усталости прораб. — Вот в тот лабаз. Там ждите... приду... Лабаз оказался пуст. Прораб не пришел. Тогда я заглянул в профком на огонек., по-соседству. Там я увидел худые щеки, бородку клинышком и серебряную чешую редких седых волос на голове. Семен Алек- сеич приветствовал больше мой блокнот, чем меня. — Немедленно, говорит, в два счета и душа из тебя винтом... Пиши в прессу наш рабочий иск... Закричал о клубе, который когда-то выстроят, но который нужен вот... сейчас... потому что людям из бараков после рабочего времени некуда пойти. Стращал меня колдоговорной кампанией и летунами, говорил о прорыве и широкий живот Семена Алек- сеича наваливался на скрипучий стол. — За шесть месяцев, слушайте, удосужились к нам культпехом три раза всего-навсего паршивый передвигон послать. Срам! Вот тебе и культура! Хорошенькая культура, если людей в этажи вселили, а насчет уборных не подумали. Нет уборных! Куда он, слушайте, с четвертого этажа по ночам: бегать будет? Дудку в руки и в окно... Еще пиши — цитовцам широкого фронта не дают. Да ты чо смотришь?.. — Писать иск не могу. — Пошто? — Другая редакцией тема дана. Очерк о будущем городе. Как там через пяток лет будет жизнь ходить... - •— А жизнь не ходит... она летит... Семен Алексеич взял со стола кепку, повертел. Бородка в кулак спряталась. — Знаешь? Бабы боятся отдавать ребятишек на постоянное в ясли и сады. Мы агитацию не ведем, а дома для ребят ставим: в одном —- сосуны, в другом —• кри- куны, в третьем—холостая смена...—Упущение!—загремел Семен Алексеич, и рука опустилась на мое плечо, а бас перешел в октаву. — Вот вам еще факт. Строим-то мы строим, а чертежей нея\.. раз! Коробки строим!.. Железа дй& скреплений нет... два! Качка в лесах такая идет, что куда там жизнь. А ветра большие. Каменные стены, брат, ходят. Нет, видно самому писать надобно. Ты не сумеешь рассказать всего. Заторопился. Поддевка на плечи всползла. — Пойдем в барак, чем колбаситься тут в холоде по канавам... Бабы и про со- циализм и про сказки обскажут. — Какие сказки, Семен Алексеич? — Матерные. Молодягник у нас балуется. А бабам и нам, старикам, претят...