Сибирские огни, 1930, № 9

Вся печать завила тревогу: «Даешь Комбайн», выпустила несколько номеров стенной газеты f Штурм», которые были вывешены всюду с призывом ко всем удар- никам всемерно помогать ликвидации прорыва. Создали штурмовой штаб. Газета «Да- ешь Кодабайн» стала ежедневной. На каждой отрасли работ расставлены сторожевые посты, которые через особых разведчиков штурмовиков немедленно тут же, не отры- ваясь от производства, освещают ход работы. Все стерли на стороже. Зачастую какой- нибудь паренек прибегал к рабкору, сообщая, что их артель стоит без дела. Прежде такие случаи наблюдались редко. Многие охотно пользовались всяким поводом, чтобы новолынить, посидеть, покурить и не только в одиночку, но и целыми бригадами. Выла дума, что без работы легче болтаться, чем работать, а Теперь получалось иначе: дадеай работы, о нас забыли! Так артель плотники в группы Залеткина, приступив к заготовке стропил, заявила, что стройматериала не хватает на 20 человек, сейчас кончил и будем стоять без дела. Указпв на это хозяйственнику, удалось своевременно доставить лес и про- стоя не было. Бывало, встанет штукатурная машина, и как будто на законном основании, 10 человек работающих при ней стоят без де 4 1а. Теперь не так. Если компрессор ос- тановился, один исправляет, а другие сами находят себе работу. У людей простоя нет, стоит одна машина. Пламя штурма охватило всех честных рабочих, в том числе и крестьянскую молодежь, новичков, у которых еще не выработалось новое отношение к труду. Я ви- дел молодых ребят, которые при мне приехали из 'Красноярского округа и поступили плотниками в бригаду т. Мокина. Их 9 человек,, все лесовщики. С этими ребятами при- ходилось еще недавно спорить до хрипоты. Они не считали «за грех» уклониться от работы, просидеть лишний час, пока нет бригадира, проволынить с закуркой и т. д. Все это было, они сами теперь не отрицают. И вот, эти недавно прибывшие рабочие, дружно, по-боевом'у, откликнулись на призыв штурмового штаба, скоро вошли в курс дела, добросовестно и своевременно доносили в штурмовой штаб о простоях. Сами просили работы, когда о них забывали бригадиры и десятники, а под конец штурма все оказались в рядах ударников. При- крепились до конца строительства и все записались на курсы по подготовке кадров. — Прикрепился, в ударники записался, учиться буду, чего теперь думать — работать и вся!—Говорит один парень из глухой деревни, Иннокентий Блинков. — Вот сапоги развалились, но я сам исправлю, обрежу голенища, сделаю покороче, а время терять и уходить из-за этого не думаю. Таких ребят на Комбайне теперь много, постановление общего собрания от 30/IX вынесено не случайно. В бараке № 10 лежат рядом таких три паренька и, как говорится, «воркуют». Ну, о девчатах, конечно: уехали, оставили, ведь были же и привязанности. — Вот теперь штурм кончился. -— говорит один, — хоть бы на недельку до- мой, а там опять штурмуй по-боевому до конца строительства! Двое рассуждают одинаково, а третий помоложе, помолчав, не торопясь, с не- подходящей к его годам серьезностью, возразил: — Нет, я думаю, сначала надо кончить пятилетку в 4 года, а тогда и домой с'ездить. Теперь ведь уж, немного осталось. Самое замечательное сейчас на строительстве это то, что все победы и под- виги, вояреки обывательскому представлению, совершаются здесь самыми обыкновен- ными людьми. Это и понятно: наше строительство — дело масс. До поступления на Сибкомбайн — каюсь, я тоже почему-то думал, что там работы ведутся под руководством американских инструкторов. А на деле оказались вятские, костромские и наши сибирские сезонники. Даже десятники и бригадиры