Сибирские огни, 1930, № 9

2. Армия без командира В комнату вошел высокий и крепкий, словно из металла вылитый, человек. Он сбросил с плеч черную собачью доху и сел к круглому столу, за которым, креме меня, сидел уполномоченный по хлебозаготовкам Суриков, агроном и литсотрудник выездной газеты. Вошедший был одет в гимнастерку защитного цвета: широкая грудь стянуха толстыми ремнями, какие носят командиры артиллерийских частей. Он положил на стол записную книжку, в которой — записи стрельбы по китайским крепостям, уроки английского языка, сводки о ходе хлебозапщвок и цифры о росте колхозов. — Ну, товарищ Белкин, расскажи о положении дел на месте, — попросили его. Он «блокотился на стол и качнул головой. — Плохо. Хлебозаготовки »— процентов на тридцать. Сбор сельхозналога и страхплатежей не двигается. В коммуне не весь хлеб убран с полей. — У них советской властл нет, — Суриков улыбается с прискорбием. — Пят- надцатого председателя сменили. Это за два года. Никто устоять не может. — Он стукнул ладонью по столу. -— Ни одного кулака в селе найти не могли. Последний председатель Киселев вчера пьяный пришел на собрание и сорвал его. Белкин задумчиво постукивал карандашом по столу: — Временно на должность председателя думаем выдвинуть Чистякова. Он у меня на бронепоезде замковым был: открывал и закрывал замок первого орудия. — Из Чистякова толку не будет, — Суриво/в махнул рукой, — беспечный парень. — Больше некого, — секретарь ячейки пожал плечами. — Надо немедленно выяснить, кто с'едает председателей. Уполномоченный лег грудью на стол и тихо-тихо зашебурчал своим голосом: — Есть подозрение на одного типа: сын попа, имел чин полковника. Ниточка в наших руках — надо клубочек размотать. Мы составляем план работы и распределяем силы. Поздно ночью идем в нар- дом, где проводится собрание батраков и демонстрируется кино-картина. Суриков при- ехал сюда одним днем раньше нас, успел ознакомиться с селом. Впечатления его не- радостны: — С хлебозаготовками дело запутано, —• говорит он. — Подавали ложные сводки. Зажиточных прикрывали. Секретарь Паал сбежал. Никаких дел нет. Важные директивы горсовета сельисполнители искурили. — Тяжело вздыхает. — Мне отсюда без взыскания, однако, ч не выбраться. Как бы партийный билет не потерять. В нардоме люди сидят так же плотно, как стоят снопы в суслонах. Над голо- вами — серебристый пучек лучей от кино-аппарата. Девки щелкают семячки и гром- ко хохочут. — Гляди, гляди, целует как долго. Учись, — кричали из угла. В перерыв об'являем: — С завтрашнего дня в селе Марушке и коршуне «Артиллерист» будем выпус- кать ежедневную газету. Ее задача — помогать сельскому активу в хлебозаготовках и коллективизации. — Просим селькоров приносит заметки. В читальне собрались активисты, работающие по хлебозаготовкам. — У нас целая армия — пятьдесят человек. — Суриков возлагает надежды на эту армию и, одновременно, не доверяет, ей: армия действует неорганизованно, в ней много дезертиров и шпионов, как сообщили мне в тот вечер. У армии нет командира. Председатель центральной комиссии по хелбозаготовкам Захаров, как столб, стоит возле стола и молча смотрит на свой карандаш: он не знает, как подавагь команду; много бегает, но без толку. Наконец, он поднимает голову и, запинаясь, го- ворит: j — К утру красный обоз организовать надо. Не меньше двухсот подвод отпра- вит!,. Кто плохо будет работать, того в газетку продернуть. Вскоре начался снегопад. К утру земля покрылась толстым слоем мягкого, как пух, снега.