Сибирские огни, 1930, № 9

моего выступления ничего не выйдет. Я пошел было обратно: в ночлежку, несколько раз останавливался в раздумье и, наконец, решил ехать в первую попавшуюся деревню... Мне было стыдно. Не предательством ли было оставлять в заплесневелой ноч- лежке моих обездоленных товарищей? Наладить связи с подпольной большевистской организацией мне совершенно не удалось: я никого не знал, не имел ни явок, ни документов и бродил по городу без- результатно, как голодный пес. XV. Я дошел до вокзала и влез в вагон. Поезд тотчас отошел. Беспокойство, мое не уменьшалось. Я видел, как в вагоне уселось несколько офицеров. Они тотчас занялись рассказыванием анекдотов. Я был не в силах слушать веселый смех офицеров. «Эта беззаботная тварь всег- да жила хорошо»—подумал я и злобно: взглянул на рассказчика. Однако, мне следо- вало быть крайне осторожным. Поэтому я встал и вышел на площадку. Я не звал, ку- да теперь мне направиться? У меня был один выход: уйти в деревню, наняться в ра- ботники, а потом как-нибудь украсть из нашей заимки Анну Зиновьевну. У нее есть паспорт, при помощи которого я мог бы легко: обмануть старосту и начальника мили- ции, сказав, что я из 'Казанской губернии, -Чистопольского уезда, документы потерял, остался только паспорт моей жены, взятый ею в 1915 году, когда она была еще девицей. Свисток паровоза прервал мои мысли. Поезд остановился. Что произошло по- том, я помню смутно. Помшо, я хотел спрыгнуть на перрон, но мне преградили до- рогу новые пассажиры, пробиравшиеся в вагон. Я отступил назад- Вдруг на площад- ку выскочил офицер. — Куда прете, сволочи ? — заорал он и пнул сапогом пассажира, стоявшего на ступеньке. — Ваше благородие, я жаловаться буду, за что вы мне зубы выбили? — про- говорил тот, выплевывая кровь. — Молчать! Сказано — не лезь без-разрешения! — Ваше благородие! — взмолился пассажир, — мои товарищи в вагоне и я остался без билета. Поручик побледнел и выхватил из кабуры наган: — Разойдись! Я тебе покажу «товарищ»! Большевик, стервец! Недоумевающие пассажиры шарахнулись в стороны. Трахнул выстрел и окро- вавленный человек повалился на рельсы. — Позвать начальника станции! -— приказал поручик. Не прошло и полминуты, как начальник станции, спотыкаясь, подбежал к вагону. — Что угодно, ваше превосходительство? — Почему не проверяете документы, когда продаете билеты? У вас здесь от- крыто ведут агитацию! Я показал этому негодяю «товарища»! Немедленно отправь ляйте поезд. Вагон вздрогнул, застучали колеса. Я забрался на самую верхнюю полку в со- стоянии крайнего страха и отчаяния. Я не знал, что теперь мне делать. Внизу послышались голоса:. — Разбаловала их, подлецов, советская власть, — говорил крестьянин с расче- санной бородой, — неохота работать, вот и грабят честных крестьян. — Да, да! — поддакнул поручик, очевидно, обрадованный неожиданным со- чувствием. — Ведь до чего обнаглели, — продолжал поручик, — какой-нибудь бродяга, каторжанин называет тебя, честного гражданина, '«товарищем». — Обидно, обидно, ваше благородие,—подобострастно проговорил бородатый.—- Вот и в нашей деревне есть такие бездомники, — мы же их кормили, лентяев! Нахватались большевистских гнидей: мы, слышь, работали на вас! Работники! Не принудишь, — он целйй день в носу проковыряет...