Сибирские огни, 1930, № 9

=t < —f l y ? ! А тебе, верно, завидно? § — Ни капельки даже! Мне еще рано. Я еще алгебры не знаю. £ Вскоре в комнату вошла Вера — бледная, грустная, с заплаканными глазами, и —• А-а, вы уже занимаетесь... Здравствуйте, Николай Николаич. о Николай поклонился и сделал вид, что ничего не знает. Вера прошлась по ком- " нате, прижимая руки в вискам. к — Не видели Леонова? Что с ним?.. Боже мой, почему, почему же его нет?— S надрывно произнесла девушка, бессильно опускаясь на стул. Женя испуганно по- смотрела на Николая,—нахмурившись, Николай продолжал заниматься. — Николай Николаич, мне... поговорить бы с вами нужно. Женя, милая, вый- ш ди на минуточку. — Вот еще выдумала! А урок? | —• Женичка, ну? Я прошу тебя... очень прошу. Только на минуту. Женя вышла, подергивая плечами, недовольная. Еле удерживая набегавшие Ц слезы, свистящим шепотом, путаясь, Вера стала просить совета. — (Николай Николаич, как мне быть?.. Воскобойников, знаете, сделал пред- ложенье... Мама настаивает, чтобы я согласилась. Боже, что мне делать?! Если бы Леоныч был здесь — он бы сказал. Николай Николаич, вы — умный, хороший... Ну, скажите, посоветуйте. Папа колеблется. Я с ума схожу! С такой просьбой в Николаю обращались первый раз в жизни, эта просьба его ошеломила. Вера, не зная что делать с руками и уже не сдерживая слез, глядела на него, как на избавителя. —- Что же вы молчите? Леоныч сказал бы... Что же мне делать, боже ты мой! Хотя... чего я жду?... Вам, ведь, все равно. —- Видите ли, Вера,—вак-то нерешительно и тепло начал Ниволай.—Трудно, очень трудно что нибудь посоветовать в тавом интимном и важном деле... Право, я не знаю... Если он вам нравится, если вы его любите... —- Люблю! Его? Так люблю, что... прячусь всегда, избегаю... — Вы знаете отлично, что Восвобойнивов мой... наш враг, и мне неудобно... Если у вас хватит смелости и силы бороться с предрассудками родителей — откажи- те... И сразу! Если этого нет — выдумайте какой нибудь предлог: ну, молодость, что ли... нужно, дескать, подумать... учиться хочу. Понимаете? Отложить на некото- рое время, а там будет видно. Женя постучала. —- Можно? Больше двух минут прошло. Больше трех даже. — Можно, можно,—заторопилась Вера.—Я так и сделаю. Будь, что будет. От Севостьяновых Николай уходил растроенный. * * * Только вышел — новый повод: вспомнил, что еще вчера он должен был вые- хать в Красноярск. Шел и злился: и на Веру, которая неожиданно сделала его «своим поверенным и соучастником»; и на организацию, которая обещала отправить вместе с ним несколько студентов, снабдить прокламациями, дать инструкцию,—«и ни того! ни другого! ни третьего!»; и на себя — за то, что согласился поехать в этот город, в котором «нет настоящей работы, настоящих рабочих, настоящих революционеров». Решил зайти в Кронику—«и заватитъ ему истериву». Не успел войти, не успел и рта расврыть—Кроник вскочил, набросился и за- вертелся волчком по кабинету: — Что вы делаете? Где пропадаете? Вы нужны до-зарезу, вас ищут весь день... Товарищ Ниволай, знаете, как это называется?! Вы должны быть в Красноярске, вам поручена ответственная работа, а вы—что вы здесь делаете?! , Николая взорвало: — Нет, а вы, вы что делаете? Где ваши «эмиссары?». Где прокламации? Гово- рили... давали заданья, намечали, обещали, а где—дело? Я не вижу его! Я жду обе- щанного... 41