Сибирские огни, 1930, № 9

g Николая. Леонову, Рутовскому, Самохвалову, Вольфсону — к студентам, t Разошлись часов в двенадцать. Выходили и расходились раскаленными, сердца - били тревогу, в жестах, в голосах, в походке — напряжение, ожидание боя. 8 ш. -О £ Совещание в кабинете начальника затянулось. g Шел уже третий час, все срочные б.умаги были разосланы, распоряжения сде- в ланы,—ожидая конца совещания, поручик Воскобойников нервничал и несколько раз | принимался просматривать синие папки старых и новых дел: возьмет, перелистает, £ пробежит и бросит; встанет, посмотрит в окно, сядет и опять за папки. < На одной небольшой папке залихватским почерком было крупно и четко выве- ^ дено: «Списки политически-неблагонадежных лиц, за коими на основании § 9 цир- . куляра Департамента Полиции от 22 сентября 1890 г. за JsTs 2930 учреждено неглас- < ное наблюдение». Взял, начал перелистывать. Бегло просматривая, поручик встретил в списках несколько знакомых фами- лий — Кроника, Леонова, Гольдберга, Казанского, Локтина... Усмехнулся и провел под фамилией Локтина резкую черту красным карандашом. — Этот как попал?.. Подумаешь, тоже — политически-неблагонадежная лич- ность! Просто—'неблагонадежный и подозрительный тип. Картежник, пьянжучка. И с такими суб'ектами они собираются свергать существующий порядок? Ослы! Пробегая дальше, на несколько секунд задержался на фамилиях Мирзоянца и Кононова. Вспомнил: «у Кононова брат в тюрьме, политический... И этот идет по той же дорожке...» О Мирзоянце ведется дознание; по имеющимся сведениям, Мирзоянц уговаривает рабочих чугунно-литейного завода устроить забастовку. Он же подозре- вается в распространении прокламаций. — Запомним! В это время из кабинета полковника Романова вышли: чиновник особых пору- чений Борисов — особа, представляющая губернатора, подполковник Шварц — по- мощник начальника гарнизона, полицеймейстер и прокурор, за ними и сам началь- ник жандармского управления. Поручик встал. Участники совещания стали прощать- ся с Романовым. Когда все вышли, полковник Романов позвал Воскобойникова в кабинет и пере- дал ему черновик протокола совещания. —• Поручик, оформите... Потом, сегодня же нужно сделать кое-какие распоря- жения... в протоколе оказано какие. Вам, конечно, известно, что на 18 января в Том- ске назначена демонстрация. Так, вот, нужно принять меры. В три часа за Воскобойниковым заехала Варвара Игнатьевна. —• Бедный мальчик, он все еще работает! Скоро ты освободишься? — Одну секунду, ma tante- Сейчас кончу. * * * У Николая в эту неделю было столько работы, что он с удовольствием бы от- казался от урока у Севостьяновых, но Леонов, тоже ссылаясь на массу дел, просил продолжать «заменять» его. — Вот, проведем демонстрацию, — увидим, что делать. Час-полтора в день, думаю, всегда найдешь. Тебе даже необходимо иметь какое-нибудь занятие. Хотя бы— для отвода глаз... А быть репетитором у Севоетьянова—это, своего рода, свидетельство о благонадежности. И Николай продолжал ходить к Севостьяновым. ...В этот день Женя его встретила таинственным шепотом: — Николай Николаич, у нас гости. Приехала Варвара Игнатьевна с офицером. Хорошенький, веселый. — И что же? — Как—что же? Верочке предложенье сделали.