Сибирские огни, 1930, № 9

пых обывателей! а не революционеров! Дет, вы только подумайте?! Ехал человек g тысячи верст, просидел больше месяца в тюрьме, а когда вышел на свободу — из- ь вольте радоваться: сиди у Кроника, молчи, носу не смей показать... Почему? Бои- с тесь?.. За кого? За меня? За себя?.. £ — За организацию, — холодно заметил Кроник. " — А-а! ваша организация! За эти полторы недели домашнего ареста я до- £ статочно изучил физиономию этой организации. ш — И что же?.. Хуже она других? ш — : Он еще спрашивает?! — Николай остановился и с изумлением обвел при- | сутствующих раскаленными до-красна глазами. Вольфсон сидел темнее тучи; Леонов, щ судя по еле заметной улыбке, видимо был доволен; Рутовский нервничал, вертелся на < стуле и презрительно щурился, его плечи подергивались и как бы говорили — > «ну, и тип приехал к нам»; Григория Ивановича стремительная атака Николая оглу- шила и он все время растерянно озирался на присутствующих, еще не зная, как ему 5 реагировать. Один только Кроник оставался спокоен и холоден. — Да, чем же она хуже других? Николай, точно изнемогая от невозможной усталости, не сел, а как-то упал вдруг на диван. Остывающим голосом, с отчаянием и удивлением спросил: — А вы... вы все — не знаете? Считаете, что у вас все в порядке? — Мы не настолько молоды и близоруки, чтобы считать здешнюю организа- цию образцовой. У нас много дефектов, много еще ненормального, мы страшно от- стаем, делаем ошибки, но... — Довольно! — и Николай, подпрыгнув, вскочил и снова заметался. — Товарищи, наступает время... время это требует, чтобы никаких «но» не было в настоящей революционной организации. А у вас этих оппортунистических «но» сколько угодно! На каждом шагу. Сколько здесь организованных рабочих?. Го- товы ли они по первому зову комитета идти на штурм?.. А студенчество. Насколь- ко мне известно, подавляющее большинство студентов — политические младенцы или социал-слюнтяи. Это — в лучшем случае. В худшем — благонравные мальчики, маменькины сынки и усердные школяры. А меньшинство — революционное мень- шинство?.. Организационно — почти не связаны. Идейно: сегодня — конституциона- листы, завтра — социалисты-революционеры, после завтра — социал-демократы. Энтузиасты, романтики! А ваша политика и тактика? С либералами и радикалами китайские церемонии, с эсерами — амикошонство, в своих рядах — уклоны, инди- видуалистические вывихи, разные оттенки мнений, претенциозность, хвостизм... — Откуда у вас такая точная информация, гбкарищ? — подчеркивая «точ- ная», также спокойно перебил Кроник. — Уже не Локтин ли вам дал такие сведе- ния? Слишком спешите с выводами. — Спросите Леоныча! — и Николай остановился против студента. — Пусть он скажет: ошибаюсь я или нет... Леонов — удивленно: Почему — я? — Очевидно, один только ты можешь выручить зарапортовавшегося товари- ща, — уязвил его Рутовский. — Какая тут может быть выручка? В основном, конечно, Николай прав. Про- белы у нас есть — кто же будет возражать. Энтузиазма среди студенчества много, а оформить и закрепить эту энергию мы еще не сумели. Почему — это другой вопрос. Эсеры своих позиций не уступают — это тоже верно. Уклонов и уклончиков — больше, чем достаточно, но... Николай засмеялся и не дал ему докончить фразы. — И ты, Леоныч, не можешь обойтись без «но». Что за чертовщина! Снача- ла все идет как будто гладко, хорошо, но... — Ага, и у тебя «но», — засмеялся Леонов. Засмеялись и Григорий Иваныч, и Рутовский. Кроник только улыбнулся. — Ну, ладно, ладно. Вы и рады, что товарищ споткнулся, — неожиданно f % добродушно сказал Николай. — Не в этом дело. Что следовало за твоим «но?»... О