Сибирские огни, 1930, № 9

g Но только не всегда мы разрушаем то, что надо. Вон, прямо но доскам кроет тр&к- £ тор. Залихватский моторист машиной мнет ценный лес. Под колесами гибнет кирпич. 2 Фонари у трактора не заправлены, лень. Того гляди на столб напорется. Ничего! — £ Машина матерая, выдержит. Аво-ось!.. 3 Тракторист наверняка попадет в стенгазету. И по делом. Может быть, другой | сядет, вместо него, за руль. Стройка идет!.. Требует пищи — камня, железа... Днем « и ночью двигаются к кирпичным глыбам цепочки поездов. И серый человек в рукави- g цах, в лаптях, в кепке выходит поездам навстречу. Завтрашний день есть!.. ...Мучной дождь электричества бил в красный флаг на лебедке. Флаг как бы S? сгорал. А над ним нависла неподвижная ночь. И словно эта ночь кидала на лестницы, * на эстокады звуки оглушительной частушки: < Комсомолка кудри вьет, О На вечер собир ется — ^ На строительстве прорыв х Ее не касаитца-а... — У меня у самого понятие такое, — говорил спокойным размеренным баском Семен Алексеич, — когда буржуазный элемент нам гадит — шахтанцы, или теперь вот оголодители — то кляп им в глотку и— в расход. Они тоже нас не миловали. Но куда свой-то ползет? Что думает? У кого, слушайте, ворует? У нас. Так что же, мы терпеть будем?.. — Семен!—сказал я. — А может сплетня? Ведь Чиров — стажист. Как же ты вора ему авансируешь? / Семен подумал. — ; У меня за Чирова давно болит. И за всех таких болит. Мясо-со свое, живое Себя резать больно, а резать надо. — Рабочий он! — повторял я. — Кто без ошибок? Семен услышал, понял меланхолию моего голоса и отвернулся. — Погоди. Я за гвоздем схожу. Гвоздь нам расскажет, какой это рабочий... В зигзагах помостов, словно в сетях, путалась человечья тень. Снизу кричали надтреснутым тенором: — Бывайте благополучны, Федор Архипыч. Пока! — Показа, — отвечала тень. — Гвоздочков не забудьте. Слышите? — Завтра не забудем. .Силуэт вторгся в пустую казарму и черной птицей метнулся по стене. Сходни скрипнули. Пальцы мучного света нащупали кожаный френч и впалые щеки. Круглые глаза всматривались в меня с испугом и подозрением. —• Вы — кто?.. — Не узнали, товарищ прораб! Он сунул мне руку, успокоился и мы пошли вверх. Мы остановились у тех самых простенков, которые только что стукал Семен. Рука прораба, синяя от скользкого света, легла на штукатурку. Ноготь сухо заскреб. — Хорошо. Сделал шага два, опять легкий шорох упал во мглу. Я спросил: — Значит вы все знаете?.. Прораб полз на четвереньках, чтобы лучше осмотреть край стены. Ответил не сразу — вопросом: — Вы про Чирова? ' — Кто про кого... Прораб засмеялся: — С ехидством человек! Я не верил, но должен был пойти. Требует... ругается... законы приводит. Я, говорит, с вами пять лет работаю... — Чиров! воскликнул я. — Был у меня.