Сибирские огни, 1930, № 9

Словом — жизнью жить здоровой, Не мотаяся по миру, Кяк по осени трепло (стр. 89). «Идеал» нарисован достаточно откро- вение. Он полностью совпадает с кулац- кими чаяниями и помыслами, а так как осуществлению последних мешает актив- ное и все усиливающееся наступление пролетариата на капиталистические эле- менты города и деревни, то совершенно ясно, к т о виноват в «ошибке роковой» «юбиляра», кто обидел его! еия раздели донага достоверней были На лбу приделали рога И хвост гвоздем прибили, — жалуется он на стр. 65. Моя душа дошла до исступления У жизни в яростном плену, — патетически кричит он на перекрестке. 1Когда вглядишься в эти зданья И вслушаешься в гул борьбы, Поймешь бессмыслицу страданья И предвозвестия судьбы. ...Здесь люди, как по уговору, Давно враги или друзья... '...в этой мути несуразной Несправедливо одинок! Что даже в родной деревне Я чувствую, как слаб и сир, Перед нотос тижимостаю древней, В которрй пребывает мир... (стр. 70). Вот до чего д о в е л о «юбиляра» на- ступление социализма! А ведь не будь его, не будь этой классовой борьбы, уговора— кто враги и кто'друзья, — не чувствовал бы «сорокалетний» кулак... то бишь, «юби- ляр» себя «несправедливо одиноким», сла- бым и сирым в «родной деревне». Это сущая правда. Тогда бы кулак был, конечно, попрежнему «сильным мира сего» в деревне. Но «увы», теперь все «в этой мути не- суразной» наоборот. Что же делать, как быть в таком случае? Поэтический идеолог кулачества, на- оравшись вдоволь о «бедственном» rrot- ложении своих классовых сородичей, пе- реходит к советам: Страшись в минуту умиленья Меч опустить и взять цветок, Тебя сомнет без сожаленья Людской стремительный поток (сгр. 30). И тут неожиданно выясняется, что сы- павшиеся из уст «юбиляра» проклятия классовой борьбе—лживые, двурушничес- кие. Он против нее, оказывается, толь- ко в том случае, когда она поражает тех, у кого «сад цветет в полдесятины», есть поля, жпитвы, луга, сроду заброшенный пустырь. Но он ничего не имеет против, если меч классовой борьбы будет в ру- ках именно этих доведенных сейчас «до исступленья» людей. Наоборот. Он преду- преждает их: не опускайте меча? (И яс- но, что если нет меча, то можно и сле- дует пользоваться и о б р е з о м ! ) . Переход от «жалоб» на судьбу к «бое- вым» советам взбадривает поэтического идеолога кулачества. Так радостно подумать мне, Что этот мир пошел от слова, — заявляет он, вспоминая ветхозаветные бас- ни, и разражается гордой и презрительной тирадой: Меня за человека Не признает народ. ...Но я ведь по коровьи На праздник не мычу?! Я с даром ясной речи И чту я наш язык, И не блеюн овечий, И не коровий мык! Скажу я без досады. Что, доживя свой век Средь человечья стада, Умру, как человек! (стр. 8 0 . «Человечье стадо» — это конечно, по Клычкову, рабочий класс, это колхозни- ки, бедняки, середняки, все, в ком есть хоть капелька чувства коллективности... А человек — это, кто не «блеюн овечий», а «с даром ясной речи...» И какой еще речи! А я... кабы не грохот гулкий Безлунной полночью и днем, Я в незнакомом переулке Сказал бы речь пред фонарем... Я высыпал бы сотню жалоб, Быть-может, зря... Быть-может, зря... Но так, что крыша задрожала б, Потек бы глаз у фонаря. (Стр. 71). Вот как! Вот с какой силой! — Трепещи- те и бойтесь! — грозится кулацкий иде- олог, — и радуйтесь, что Еще .мной не промолвлено слово, Что как молот сбивает оковы И как ключ отпирает замки... С. Клычков «В гостях у журавлей» про- говорился до конца. Сомнений теперь нет, что эти «журавли» кулацкие и курлычат они далеко не безобидные речи. Конечно, угрозы их нам не страшны. Активное наступление социализма уже развернуто, буквально, по всему фронту. Рабочий класс от политики ограничения и вытеснения капиталистических элемен- тов деревни перешел к ликвидации кула- чества; как класса, на базе сплошной кол- лективизации. С. Клычкову не удастся сказать такой речи, от которой «крыша задрожала б, потек бы глаз у фонаря». Вся наша социалистическая стройка де- лается не на время, очень прочно, и фо- нари, освещающие ее, никому погасить мы не позволим. Зря грозится кулацкий поэтический иде- олог! Однако, не обращать внимания на его жалобы, излияния, советы и преду- преждения мы н" можем. Надо разобла- чать их кулацкую сущность и в первую очередь в Сибири это следовало бы сде- лать Отделу всесоюзного об-ва кресть- янских писателей. Надо предупредить и