Сибирские огни, 1930, № 9

С. И. выступает с речью, которую нельзя иначе охарактеризовать, как меньшевист- * сиой платформой ; право-«левого» оппозиционного блока. Под вывеской Троцкистом- g «левацких» фраз в этой речи протаскивается и восстанавливается заново уже извест- -jj ная программа правого уклона. s В полном согласии с троцкистами, не верящими в возможность победы социгъ ~ аизма в одной стране и вовлечение основных масс крестьянства в социалистическое {Ь строительство, Сырцов заявляет: Наблюдается какой-то упадок энергии, почти что Ц I прострация, отсутствует творческая инициатива». «Даже крестьяне, которые вошли 10 в колхоз, бунтуют против плановых начал пролетарского государства». «У крестьян- s колхозников ослабел стимул к труду». Даже «идея встречного промфинплана», по- < Сырцову, «начинает покрываться бюрократической коростой». И так далее и тому . дюдобное. | И наряду с этим яростные нападки на способы планирования («игра в цифи- £ ри»), на торопливость и суетливость, на «бестолковщину», пессимистическая оценка £ перспективы будущего года («неблагоприятные показатели окрашивают несколько тем- § новатыми красками перспективы будущего года»), признание напряженности темпов, ° предложение «потратить несколько месяцев на обдумывание какой-либо проблемы», ш заявление о том, что «в отношении коллективизации этот год будет проверочным го- н дом» и что «нужно создать стимулы, которыми реальный крестьянский человеческий ^ материал будет закрепляться в коллективизации»—такова доподлинная меньшевистская . программа, под которой может подписать любой «теоретик» из «Социалистического Вестника». Нет ничего удивительного, что сырцовская платформа могла об'единить не только троцкистские и «левацкие» элементы (Ломинадзе, Шацкин, Нусинов, g Курс и др.), но и ярко-правых оппортунистов типа Слепкова, Рютина, Марецкого, g Яглома и др. Ибо это платформа беспринципного мелкобуржуазного либерализма' £ «крик души» взбесившегося мелкого буржуа, бунтующего! против темпов пятилетки. в Несколько слов о вожде беспринципного блока право-«левых» оппортунистов т Оырцове. Нам помнится, что выступая на пленумах и партактивах в Сибири, Сырцов с частенько упрекал наших работников в бесплановости, в работе «по настроению», в импрессионизме. Этот упрек мы можем смело переадресовать самому Сырцову. Взять хотя бы его отношение к литературным группировкам и к литературе в Сибири. В годы 1925-27 Сырцов поддерживает ярко-правую с областическими тенденциями группу Зазубрина—Правдухина, лично разрешает печатать в «Сибирских Огнях» махрово- оппортунистическое произведение Каргополова: «Под голубым потолком», на пятилет- нем юбилее «Сиб. Огней» говорит «либеральную» речь о «рабоче-крестьянской лите- ратуре» и о «рабоче-крестьянской среде», смазывая классовость в литературе и само- стоятельность литературы пролетарской. Но же в 1928 году Сырцов санкционирует создание лефорского журнала и группы «Настоящее». Группа «Настоящее» именовалась литературной группой, но в течение всего своего бытия ее отношение к литературе заключалось только в том, что; она ревизо- вала политику партии в области художественной литературы, очевидно подготовляя таким образом партийное мнение для ревизии общей политики партии и борьбы с руко- водством ЦК. Некоторые представители группы «Настоящее» выступили с заявлениями, что «резолюция ЦК устарела» и что| «назрело время сделать очень решительный пово- рот в политике нашей партии в области искусства». Но такой решительный поворот невозможно представить вне связи с поворотом общей линии партии. И на этот поворот <убщей линии, очевидно, ставили свою ставку участники «Настоящего», они же буду- щие участники право-«левого» блока. Характерной чертой группы и журнала «Настоящее» были настроения троц- кисткого радикализма и «левизны» в понимании НЭПа. (Заявление Панкрушина А. о «бунте НЭПа против диктатуры пролетариата»), игнорирование ленинского принципа о борьбе на два фронта, проявление «литературной команды» по отношению к попут- чикам, отрицательное отношение к культурному и литературному наследству, отрицав ние художественной литературы вообще и подмена ее реакционной «литературой факта». В целом «Настоящее» представляется нам формалистско-лефовской органи- I 1