Сибирские огни, 1930, № 9

рацвй »ти мероприятия сейчас нужнее,• чем перед войной. Обь-Енисейский канад, со- 2 нерщенно выпавший из внимания, требует срочного обследования. Известно, что в не- о давнее время Обь-Енисейским каналом проводились, весной, большие суда. Канал может Е значительно сократить расстояние для обских грузов и дать им кратчайший выход в * более удобную Игарскую гавань. =t о 6/Х а Жара — вот наиболее сильное ощущение за полярным кругом. «Красин» не ле- . докол, а преисподняя- ' Мне отвели узкий и длинный диван в «вестибюле», как называется надстройка § на верхней палубе, перед входом в штурвальную рубку. Каюта проходная во все сто- g роны -— буквально: направо, налево, вверх и вниз. Снизу, с широкой раздваиваю- щейся лестницы, идёт банный дух ледокола. Верхнюю дверь закрывают рулевые, сна- < саясь от сквозника. Под диваном огромные батареи парового отопления. Открытые ок- » на не помогают. Получается какое-то мороженое с малиновым чаем. Когда, под дей- » етвием раскаленных батарей, моя постель нагрелась до 80°, я не выдержал, пошел вниз исследовать систему красинских труб. Я запутался в их лабиринте. Тогда я за- вернул все краны, целую дюжину. Через полчаса стало прохладнее. Пока что - хва- тались, я выспался... Эта тропическая запись имеет прямое отношение к полярной навигации: за ок- нами раскаленного корабля — : туманная сырая осень, термометр показывает -f-б С Жара стала меньше только тогда, когда 5 октября, на рассвете, «Красин» вышел из Югорского Шара в Печорское море, в обратный путь. Раз домой, значит - полным хо- дом... Серая муть,-оставшаяся от недавних туманных бурь, сияла над зеленым Печер- ским морем, как, нержавеющая сталь. Навстречу шла чуть заметная зыбь. После «Рен- даля», который шел бы по такой волне ровно, как поезд, пропускающий под себя шпа- лы, было странно и почему-то радостно ощущать, что десять тысяч железо-угольных тонн ледокола легчайше отвечают пробуждающемуся дыханию моря, как струна, зву- чащая в ответ волнам соседней струны. . Красинцы празднуют. Радисты принимают многочисленные поздравления. Мол- чаливее всех безлюдная Сибирь, которой больше всего следовало бы ценить людей. Только к вечеру из радио-рубки спускается следующее сибирское послание. — «Коллектив учащихся пятой совшколы города Барнаула шлет горячий привет экипажу героического «Красина». Мы следим за вашими сообщениями о ходе работ в Карском море, радуемся вашим успехам и уверены, что слава подвига «Кра- сина» еще не раз прогремит над миром. Секретарь Учюома: Нина Ватман. Ночью северный ветер запел свою песню над огромным морем Баренца, ничем не отличающимся от океана- Море к северу было свободно от льда на тысячу километров. Океанская водна шла с севера. Это не был шторм. Это был всего лишь свежий ветер, сильный и ровный. Вод- ны ра.сли с каждой милей нашего хода. «Красин», которому так спокойно в ледяных полях, не обладает мореходными качествами. Ледокол похож, на смесь утюга с утиным яйцом. Качка его стремительна и достигает почти предельного угла. «Красин» загремел, захлопал железными дверями, переваливаясь с боку на бок градусов на тридцать, сорок. — Это что, — хвастались красинцы. — Вот когда мы возвращались в прош- лом году, после поисков Амундсена, нас положило на сорок семь градусов! Моряки, после преждевременного торжества, почувствовали себя неважно. К концу дня стало лучше, но качка, усилилась. Темная пасмурная ночь закрыла океан. «Красин» шел по курсу, вдоль волны. Rro огромное тело как раз укладывалось на скате, быстрых водяных гор. Палуба на- клонялась вместе с поверхностью пенной хляби. Мачты свистели. Я видел белые гребни, наливавшие палубу, то с правой, то с левой стороны- Качка увеличивалась. Наконец, я обнаружил, что не могу сдвинуться с места. Я должен был держаться, чтобы не вылететь за борт с высокого капитанского мостика. Вспомнились разные неприятные 9 5