Сибирские огни, 1930, № 8

— Как так? Почему на хочет?—удивился Хутэвих. — Гуляет с Уаимичи. Отбп.т он у меня Тиктамунки. Цомоги мне, Хутэвих. Пускай Тиктамунки со мной гулять будет. — Уаймичи? — нахмурился Хутэвих. — Опять Уаймичи? — Хутэвих долго молчал. Потом глухо сказал: — о-эй. Я сделаю! Тиктамунки—твоя невеста, Тиктамунки будет твоя жена. Я буду бить Тиктамунки. Иди, Лукарэй. Я сказал! Лукарэй шел и насвистывал. — Теперь Тиктамунки со мной гулять будет,—думал он весело. — Тиктамунки! Где ты была?—нахмурился Хутэвих. Тиктамунки удивилась: почему отец такой сердитый? — Гуляла. С Уаймичи гуляла. — Тебя купил Лукарэй. Давно еще его отец дал за тебя две упряжки собак, сто шкурок белки и два соболя. Ты—невеста Лукарэя. Скоро будешь его жена. Гуляй с ним. С Уаймичи не гуляй! — Мне не надо. Лукарэя. Я не хочу с ним гулять! — Я тебя буду бить. Больно буду бить! — За что меня бить будешь, отец?—улыбнулась Тиктамунки. — Молчи. Тиктамунки! Ты много говоришь, как Уаймичи. А Уаймичи я убыо. Тиктамунки побледнела. Твердо посмотрела в глаза отцу. — Если ты убьешь Уаймичи я... я убыо тебя!.. — Ты не знаешь, что говоришь, Тиктамунки! Тебя смутил Уаймичи. А Уай- мичи — обманщик, Уаймичи... — Отец, не говори так! Уаймичи не обманщик! Он шибко умный, шибко хо- роший... — Молчи, Тиктамуикп! Уаймичи—обманщик. Так говорю я—твой отец. Так го- ворит шаман, так говорят все гиляки. Уаймичи—не гиляк теперь, Уаймичи—изменник. А ты гуляешь с Уаймичи. Ты забыла наши обычаи. — Отец! Уаймичи говорит... — Не надо мне Уаймичи!—Хутэвих мрачнел все больше и больше и ближе на- ступал на Тиктамунки.—Не надо мне Уаймичи. Молчи, Тиктамунки! — Не буду я молчать! — Тиктамунки!—взревеа Хутэвих.—Я тебя буду бить. Отец говорит—надо молчать. — Я не хочу молчать, отец!.. Тогда Хутэвих схватил ее за косу и дернул к себе. — Ой, больно!—закричала Тиктамунки, падая на иол. — Я тебя буду бить! Больно буду бить.—И Хутэвих замотал па одну руку длин- ную косу Тиктамунки- Другой рукой взял просмоленную веревку от невода. — ; Будешь гулять с Уаймичи? — Буду...—тихо ответила Тиктамунки. — Ты позоришь мою седую голову. Ты—изменница, как Уаймичи. Я тебя буду бить. Мерно и тяжело взмахивала рука с веревкой. Веревка падала на спину, ва плечи, на лицо, на руки. Тиктамунки хотела вырваться—ае могла: крепко намотал на руку ее косу старый Хутэвих. Она только зубы стиснула и зажмурилась. — Будишь гулять с Уаймичи? — снова спросил Хутэвих. — Буду...—прошептала Тиктамунки. Долго бил свою дочь озверелый Хутэвих. Ударил ее изо всех сил в последний раз и повесил веревку. Тиктамунки, шатаясь, пошла к дверям. Все лпцо ее было в рубцах и ссадинах. Изо рта текла алая струйка. Одежда была разорвана. Только горели ее глаза. Холодно я жестко. — Ты мне не отец!—простонала она.—Ты злее упряжной собаки. Нет у те- бя больше дочери! Тиктамунки теперь не твоя! Тиктамунки пошла к Уаймичи. Скажи Лукарэю: Тиктамунки пошла к Уаймичи! „ С и в . О г н и " . 2 л.