Сибирские огни, 1930, № 8

Оперирование фалетическими датами, названиями и известными фактами из ге- ройской борьбы барнаульских и бийских красноармейцев с белыми после чехо-сло- вацкого переворота требует от автора хо- тя бы некоторой точности. Что же мы видим у Ев. Чанского? — «Наконец, пал Иркутск. Тыловые части белогвардейцев освободились. Они также стремительно отхлынули по линии Омска. И закипела настоящая борьба за богатый и сытый Алтай. Вечером 8 июня, под прикрытием двух броневиков, начал- ся первый бешеный натиск неприятель- ской кавалерии» (стр. 268). — «Точно гладкая ладонь великана, вытянулась из алтайских ущелий Колы- ванская степь. Куда ни глянешь в синюю даль, всюду бегут ее дикие степные про- сторы.. Разбросанный в полуверсте от фронта маленький городок Берск чистень- ким котенком свернулся около Оби». И -.. д. И т. д. Иркутск (к сведению автора) пал в конце июня (27-го по ст. ст.). Где автор нашел под Берском «Колыванские сте- пи»? Почему он решающую роль в боях под Берском и Череланово отводит китай- ским частям и мадьярам? Откуда автор взял, что при отступлении белогвардей- цев на восток в Мариинске творил суд и расправу «сам атаман» Анненков и что анненковцы потом «бросились на восток»? Из истории гражданской войны мы зна- ем другое. Мы не говорим уже о совершенно не- правдоподобных «приключениях» больше- вика Вардина, посещении его в тюрьме миллионером Плотниковым и пр. и пр. В общем, ненужный роман. Тема романа «За кордоном»... трудно говорить о теме. Верховье Енисея, лесо- заготовки, жизнь лесничего Григория Ивановича и любовные похождения ени- сейской Виринеи — Тоны. Атор видимо знает тот край, который он описывает, стдельные картины поданы им живо и красочно, но... смертельной тоской веет or всего романа при чтении. С трудом дочитываешь его до конца и встает естес- твенный вопрос — нужно ли было тра- тить 298 страниц бумаги для того, чтобы рассказать как Григорий Иванович (Но- здря то ж) неудачно влюбленный в Тону, плачет об истреблении леса, как группа красноармейцев заготовляет лес и... тоже ухаживает за Тоной, как пенится и рвется сквозь скалы «красавец Анисей». Ведь обо всем этом можно прочесть в десятков других романов, при чем «краса- вец Анисей» фигурирует там под именем «красавицы Лены», «красавицы Ангары» и др. названиями. Оба романа являются халтурой. Глбе Успенйски и Сибьир Г. И. Успенский. Сочинения и письма в одном томе. Под редакцией В. В. Бунина, Н. К. Пиксанова и Б. Г. Успенского. ГИЗ. 1929. Данное издание сочинений Глеба Успен- ского мы, сибиряки, должны горячо при- ветствовать. Оно ценно, во-первых, пото- му, что в нем тщательно и заботливо со- браны действительно наиболее ценные про- изведения покойного писателя. Полностью помещены «Нравы Растеряевой улицы», «Власть земли», свыше 20 лучших расска- зов и первая часть «Раззорения». Во-вто- рых, в книгу вошло больше сотни писем Глеба Ивановича и в том числе впервые пу- бликуемые письма, относящиеся к поездке Успенского в Сибирь. Не останавливаясь на самих произведе- ниях Успенского, достаточно известных и всесторонне проанализированных критикой (в квиге имеется прекрасная статья об Успенском Г. В. Плеханова), остановимся па письмах, представляющих для Сибири особенный интерес, тем более, что в имею- щихся биографиях писателя сибирский пе- риод освещен бегло и скудно. Сибирь, повидимому, сильно интересова- ла писателя. Интересовала как страна ссылки и как об'ект переселенческого дви- жения, впервые широко проявившегося в середине восьмидесятых годов прошлого столетия. Первое упоминание о Сибири на- ходим в письме к В. М. Соболевскому (ре- дактор «Русских Ведомостей»), отправлен- ном в конце апреля или в начале мая 1884 г.: «Пошлите меня, пожалуйста, в Бийский округ, к переселенцам. Мне бы там хоте- лось прожить именно зиму, я бы тут на- слышался всего; летом люди работают, зи- мой же я бы волей-неволей (если бы было очень трудно), а прожил бы там и уж на- верное написал бы вещи хорошие». Через месяц после этого письма Успенский дви- нулся в Сибирь, но первая поездка вышла неудачной; домашние обстоятельства за- держали его на полпути: он добрался толь- ко до Екатеринбурга и вернулся. Однако, это обстоятельство не охладило его жела- ния. Живя в Перми, он явился свидетелем одно., картины, которая еще сильнее по- будила его ехать в Сибирь. В письме к Е. П. Летковой он рассказывает об этом так: «Как-то утром слышу я какой-то отда- ленный звук, будто бубенчики звенят... Дальше, больше, — выглянул в окно (окно у меня было в 1-м этаже), — гляжу, из иод горы идет серая бесконечная масса арестантов. Скоро все они поровнялись с моим окном, и я полчаса стоял и смотрел на эту закованную толпу, все знакомые ли- ца, и мужики, и господа, и воры, и поли- тические, бабы, и все, все наше, из нутра русской земли, человек не менее 1500, — все это валило в Сибирь из этой России, и .меня так потянуло вслед за ними, как ни-