Сибирские огни, 1930, № 8

35 человек, «Октябрь» — 45, «Рост» — 250 и «Сибирские Огни» — 40. An- noвцы уверяют, что они исходили из вполне реальных возможностей и обязатель- ство не было выполнено лишь из-за полной бездеятельности избранной комиссии. Если даже скостить из этого числа процентов 80 читателей, отнеся их за счет «го- ловокружения» апповцев — и то остается цифра, говорящая о несомненном инте- ресе шахтеров к пролетарской литературе. В апреле этого года группа составила план работы. Из него видно, что ап- повцы чувствовали, какие задачи ставит перед писателем реконструктивный период. Были такие, например, пункты: «договориться с райкомом ВКП(б) о возможности командировки (апповцев) с рабочими бригадами в деревни и колхозы по разного рода заданиям райкома. Провести прикрепление членов группы к соревнующимся ударным группам в производстве. Говорилось и о переброске работы на производ- ство, и о руководстве стенгазетами рудника. Правда, в планировании литературной учебы чувствуется некоторая бессистемность, отсутствие компетентного руководства. Намечали и «беседу о литературе Сибири», и «беседу о метровке, рифме и эсте- тике» (?). Меня это удивило. В Прокопьевске уже 4 года работает преподавателем литературы поэт А. Пиотровский, известный сибирскому читателю, выпустивший в первые годы революции книжку стихов. Почему не привлекли его к помощи? Говорят, что его приглашали, но он отговоривался: — Теперь так, как я, не пишут. Ничему я вас не научу ( ! ) . К сожалению, план, неплохо составленный, остался на бумаге. Апповцы об'я- сняют это «загруженностью, доводящей до халатности» своего от'ветсекретаря т. Деменькова. Перестройка работы всей РАПП, в результате которой «писатель становится ударником, а ударник — писателем», — обязывает и прокопьевскую группу немед- ленно взяться за выполнение плана, учтя и ряд новых задач. Прежде всего подготовить и подвести массовый «призыв ударников в лите- ратуру», использовав для этого стенгазеты, широкие рабочие собрания, индивиду- альную «обработку». Недопустимо, что опыт борьбы за ликвидацию угольного про- рыва, за большевистские темпы — остался достоянием только ее участников. Луч- ших ударников надо втянуть в АПП, добиться, чтобы они рассказали о своей работе. Самим же апповцам — взять на учет наиболее актуальные темы из жизни рудника (борьба за промфинплан, ударничество и лжеударничество, рабочее снабжение и культурное обслуживание и т. п.) и, распределив задания, в ударном порядке при- няться за собирание материала и создание боевых произведении на эти темы. Плановость, ударничество, соцсоревнование — должны, наконец, стать прин- ципами работы и на литературном фронте. Вечером Суханов читает стихотворение. Девушка едет в поезде. Она весела, рвет цветы на остановках. Мы готовы умиляться. Но вдруг лицо девушки злобно перекашивается: поезд проезжает мимо совхоза. Суханов сумел показать классовое лицо, спрятанное под маской «общечеловеческой» жизнерадостности. Похвалив замысел, начинаем «придираться». Автор обращается к девушке: . «Что так р а с т р о г а л о тебя?». Слово явно не подходит: «растрогать»—значит возбудить жалость, участие. Но для Суханова «растрогало» — значит взволновало, обеспокоило. Стараюсь доказать, что нельзя говорить «окно р а с п а х н у т о в к в а д р а т » , что если за окном «безлюдная степь, поросшая ковылем,» то нельзя через две строчки писать о «кудрявых березках» и о «поле», это разрушает создав- шееся представление. Опять целый диспут о значении слова «поле»: для нас поле- непременно поросшее травой или злаками, непременно говорит о присутствии чело- века и тогда некстати «безлюдная степь». Но Суханов не чувствует разницы. Он несколько обескуражен нашей «придирчивостью», но все же вытаскивает тетрадь со стихами. Мы привыкли к ляпсусам в стихах «начинающих», к длиннотам и прозаизмам. Но бывает, что порою блеснет яркий образ, удачный оборот говорящий о поэтичес- кой чуткости. Если этих — пусть редких — проблесков нет, — мы безжалостно говорим автору: брось, займись чем-нибудь другим. У Суханова найдете четкие, бод- рые ритмы и такие, например, обороты (в стих, к 12-й годовщине Октября): «Две- надцать пионеру, — двенадцать Октябрю». Одной фразой, метким сопоставлением передана большая мысль. Это уже хорошо. Вторая ступень в овладении поэтической техникой для таких товарищей — уменье безжалостно зачеркнуть в своем стихотворении все, кроме такой — пусть даже единственной — ударной строчки и на ней строить стихотворение заново. На общем собрании группы я изложил задачи, стоящие перед РАПП, и в свя- зи с этим кратко охарактеризовал современную литературную обстановку. Из вопросов по докладу: — Почему позволяют «Перевальцам» печататься? — Что станет с критикой после консолидации пролетарской литературы? Не исчезнет ли она: ведь не о чем будет спорить.