Сибирские огни, 1930, № 8

как мы теперь живем. Я скажу: сетей не хватает, рыбу ловить нечем. Вот пороху мало, охотиться трудно. Скажу, надо шамана выгнать. Потом шкоду построить надо. Тогда начнем жить по-другому. Ух, хорошо будет тогда! Кого же гиляки выберут? Я вот шиб- ко хочу поехать... Пускай бы лучше меня выбрали! За амбарами протяжно выли собаки, задрав кверху тощие морды. Долго думал на берегу Уаймичи. На другой день старики собрались к шаману Эгнэ. Обсуждали—кого же послать? Онькан Хутавих, самый богатый гиляк в стойбище Удоми-Дарахта, отец краса- вицы Тиктамунки, сказал: — Надо послать бойкого, молодого гиляка. Он там скажет так, как мы его нау- чим. А за это я ему дам много-много юколы, много шкурок белки. Старый шаман Огнэ прошмакал беззубым ртом: — Надо послать Лукарэя, он бойкий, смышленый. А потом—ведь он мой пле- мянник. Хотя я его и не люблю, но его послать надо! :В юрте Эгнэ народу становилось все больше и больше. Уже не хватало мест для сиденья. Гиляки вышли на берег. Народ все прибывал. Подходили и старые и молодые. Старый Нгарамлан Дэ, брат шамана, староста стойбища, сказал: — Нет, не надо посылать молодого. Не надо и Лукарэя: он там будет гулять, водку нить будет и ничего не сделает. Надо послать старого, умного, а не молодого... — Как так?—рассердился Эгнэ.—Зачем посылать старого? Старый гиляк все тихо делает, а в город надо молодого, смышленого. Молодой гиляк будет все скоро делать... Надо Лукарэя нослать!.. Когда к сходке подошел Уаймичи, он долго ничего не мог понять. Все кричали и шумели. Он только имена слыша»!. Выкрикивал Эпгэ. Орал Нгарамлан Дэ. Надрывался одноглазый Туппч. И старал- ся всех перекричать Онькан Хутэвих. И только робко возражал Ватыгини, отец Уаймичи: — Надо бы Уаймичи нослать, он грамотный, умный,—но его несмелый голос тонул в громких выкриках Энгэ, Нгарамлана Дэ и других стариков. Молодежь гоготала и без толку шумела: ей все-равно кого бы ни послали. А старики пусть подерут свои глотки, пусть! Уж давно они не ругались... Понял Уаймичи. что один Ватыгини не уговорит гиляков. Не выберут. Не поеду... Испугался он. Уаймичи не выдержал. — Эй, гиляки! Старые и молодые!—с отчаяньем воскликнул он. — Пошлите меня. Я в городе все скажу. Скажу, как мы живем, скажу, чего нам нехватает. И пам ь городе дадут новых сетей, дадут много пороха, табаку... Толра затихла и смотрела на побледневшего Уаймичи, который размахивал ру- ками и кричи: — Пошлите лучше меня!.. Я привезу много-много сетей, много подарков... — Уаймичи!—сердито крикнул Нгарамлан Дэ.—Уаймичи, ты молодой, а кри- чишь больше всех. Старики и то кричат меньше тебя... Ты хочешь, чтоб послали те- бя? А я тебе говорю—я, староста Нгарамлан Дэ, — тебя не надо посылать. Ты кри- чишь громко-громко, как пьяный. А ты не на празднике медведя, и ты не пьяный. Ты на сходе. Ты кричишь, хочешь, чтоб замолчали старики. Ты не уважаешь стари- ков. Уаймичи! Тебя нельзя послать в город на большой сход. Гиляки переглянулись. А и верно: зачем Уаймичи, молодой гиляк. Уаймичи, вы- ступает на сходе. Сход для стариков. Нехорошо молодому гиляку кричать так, как старики. Нгарамлан Дэ говорит, однако, верно. Не надо посылать молодого, надо пос- лать старика. — Гиляки! Эй, гиляки!—хрипло заговорил шаман Эгнэ.—Слушайте, я буду говорить. Три лета назад рыба пе зашла в Амур. Горбуши было мало, кеты мы совсем не поймали. И мы голодали. Это боги наказали нас—мы плохо почитали их. А Уаймичи i