Сибирские огни, 1930, № 7

Знакомые читают, закидывают головы и хохочут Раскомандировка напоминает вокзал: такие же окошечки в стенах, такая же толкотня и табачный дым. Свет на матовом стекле кабинета заставил покинуть меня раскомандировку. X. Трудная переделка — Что имеете сообщить дополнительно? — спросил я заведующего шахтой тов. Пахомкина. — Так вопросов еще много. Чтобы все их осветить, надо делать целый доклад. — А главное? —• Главное — кадры. Младший комсостав — десятники. Товарищ Пахомкин облокотился на стол, посмотрел на меня хорошими светящи- мися глазами и продолжал: -— Основной резерв, откуда мы черпаем десятников, —• это наши же шахтеры- выдвиженцы. Но не все сразу хватаются за руль, как следует. Есть такие, которые не чувствуют себя десятниками, а все еще простыми рабочими. Тянутся в хвосте, замазывают недочеты, стесняются отдать распоряжение. Переделка людей дело труд- ное. Достаточно, чтобы такому десятнику крикнули «1гы здесь без году неделя, а уж командуешь» — и он не знает, что ответить. •—• А такие бузотеры есть. Если выдвигаем молодого парня, старики непремен- но ворчат: «Вот, дескать, молодых выдвигают, а старых забыли». В кабинет все время входят техники, десятники, шахтеры, счетоводы, обраща- ются с вопросами. Во время последнего разговора вошел шахтер. Он подождал, кеда Пахомкин кончил говорить, и сразу ляпнул: — И правильно! — Что правильно? — Не даете старикам ходу. Это всяк скажет. Как молодой, да в особенности партийный, так ему честь и место, а придет наш брат с грязным носом, так вы и рожу в сторону. — Дорогой товарищ, — остановил его Пахомкин. — Ведь я тебя давно знаю. И чего; мы будем препираться! Ты не ней, не бузи, не делай прогулов, а будь первым шахтером. Сразу выдвинем! — За прогул я платы не беру, убытку нет. —• Вот и опять чушь городишь. Это худые слова, вредные! — Где уж нам с суконным-то рылом. Мы говорить не умеем. — Зря так думаешь. А разве я не работал в шахте! Работал! А вот Галимов? Такой же шахтер, как и ты. Но шахтер уходит, не слушая. — Его не убедишь! — Пахомкин садится и молчит. Тихо, почти крадучись, в кабинет входит оборванный деревенский парень и с протянутой бумажкой подходит к столу. —• Уходишь? — спрашивает Пахомкин. —• Ухожу. — Почему? — В Белове набирают. Там, говорят, легче. Поеду, испробую. — А здесь долго работал? — Ден десять. — Вот видите. Он еще кайлой не владеет, а уж ищет легкой работы. Пахомкин хмурится, а глаза смеются и загораются искорками. — За январь месяц мы приняли 779 человек, а уволили 759. При такой текучести очень трудно работать. — План мы выполняем, добыча повышается, а производительность падает. По плану шахтер должен добывать в смену 1,35 тонны угля, а он дает 0,96. — Почему?