Сибирские огни, 1930, № 7

она для того или иного района и т. д. Закончив опыты, мы сможем и на эти запросы от- ветить более или менее правильно. Под соей у нас занято 84 сосуда, имеющих различ- ные удобрения и различную степень влажности. Наша беседа прерывается криком работницы-практикантки: в вегетационный до- мик чуть не залетел воробей. Если воробьиное воровство и рвачество неприятны любому сельскому хозяйству, то на опытных полях и в вегетационном домике воробьи по спра- ведливости считаются опасными вредителями. Для защиты от них и натянута на домике сетка. Но чуть сетка порвалась—влетает воробей, а за ним, если не доглядеть, десят- ки других. В прошлом году под осень, как-то ранним утром, в домике был обнаружен форменный разгром: оказалось, что в незамеченную накануне дырочку в сетке проникли, один за другим, целая туча воробьев и... частью уничтожили, частью испортили резуль- таты работ нескольких месяцев. С тех пор здесь организовано постоянное дежурство— пугать воробьев и наблюдать за целостью сетки. Тревога эта понятна. Все опытное дело строится, особенно в селекционной части, на тщательнейших наблюдениях, на точнейших цифрах мер и весов. Каждый наперсток земли, каждая капля влаги—на учете, каждый росток и зернышко необходимы и дороги. Дозировка воды и удобрений, передвижение вагонеток и отдельных сосудов на них—все предусмотрено и отклонений быть не должно. Что-нибудь перепутать—значит зачерк- нуть весь предыдущий труд, сорвать долгожданное подытоживание наблюдений. Тревога научных сотрудников стала мне еще более понятна на следующий день, когда я бродил по опытно-огородному участку. Заведывающий огородной секцией тов. Генералов так вкусно рассказывал о сладком горохе, что я не удержался от искушения и легкомысленно сорвал пару стручков, совершенно забыв о том, что здесь не обыва- тельский огород, а научное учреждение, Зав. секцией нахмурился и проворчал: — У нас рвать не полагается. С этого куста еще ничего, а вот ежели бы кто- нибудь попробовал опустошить вон ту делянку—я способен застрелить... Взглянув искоса на меня, он смягчил свой приговор: — Убить не убыо, а крупной дробью изувечу. Зав. огородной секцией—человек суровый и горячий (о нем речь виереди), но в эту минуту я не сомневался в том, что он может со спокойным сердцем изувечить вре- дителя. Он навек заряжен ненавистью: в одно из прошлых лет омские хулиганы сожра- ли у него ночью чуть не весь горох на делянке и ценнейший сорт лука, над которым он трудился 7 лет... Я понимаю эту ненависть к вредителям. Она прекрасна и нужна. Хорошо, если бы каждый из нас был заряжен этой ненавистью, как браунинг пулей. Глава I I I . О двух рекордистках, о хранилище драгоценностей и о том, каких трудов все это стоит Для социалистического строительства требуются быстрые нарастающие темпы. Сотрудники опытной станции—во всяком случае абсолютное большинство и х— работают не за страх, а за совесть. Их рабочий день никак не уложишь ни в 7, ни в 8 часов. Он гораздо больше. Для целого ряда манипуляций и наблюдений нужно вставать в 5 ч. утра, И совершенно немыслимо спокойно замкнуться в кабинете, в лаборатории: все летнее время—сплошная страда, нужно без конца ходить по полям, а подчас и самим выполнять функции сезонных чернорабочих—неквалифицированному малограмотному рабочему нельзя доверить ни одного процесса, требующего знания и точности, а в опыт- ном деле этого требуют почти все процессы. Ничего этого не учитывая, просто несведущие люди упрекают опытную стан- цию в медлительности. Приходится слышать такие фразы: — И чего это они все возятся, копошатся... меряют да взвешивают, с одного пи- томника переносят на другой, с другого на третий, с третьего на четвертый... Неужто нельзя поскорее? Волокита какая-то, а не работа... Нелепая претензия! Достаточно посмотреть на таблицу выпущенных станцией 15 сортов яровой пшеницы, чтобы понять, что срок сортоиспытания не может быть мень-