Сибирские огни, 1930, № 7

ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВ $ Ч ' Октябрьйски верте Сквозь тусклые окна В рассветную рань Под кухонный марш Примусов желтолицых Приученным цветом бледнеет ге- рань И фикусы чахнут в домашних теплицах. Вдыхая пригорклый И медленный чад, На стеклах скучают Тяжелые мухи. Здесь сонные стены потупили взгляд, Ржавея в обойной, глухой золотухе... Костлявые лестницы Робко ведут, Раскинув руками Крутые перила, Туда, где проснувшись постель- ный уют Пропах ароматами пудры и мыла. Качаясь в седых Гамаках паутин, Старела тяжелая Ночь непробудней — Над флюсом подушек, В удушье перин Надсаженво кашляют скудные будни. Пред'утренний рынок, Врываясь сюда, Сочится густым Окровавленным мясом. Литавры тарелок гремят, и вода В набухнувших трубах гудит контрабасом. Среди тупиков На восьмом этаже Опять заблудилась Худая простуда, — Девичьи мечты о флаконах тэже Томятся в усталом бреду ундер- вуда... Чахоточный день Надломившись поник Под грузными арками Сгорбленных сводов, — И мерная скука бухгалтерских книг Хранится в влюбленной тоске счетоводов. В надежно укрытой От бурь тишине Здесь время плывет Допотопной неделей, И дремлют на выцветшем синем сукне Отвисшие щеки бульдожных портфелей. В угодливых масках Пергаментных лиц Питомник мещан Захлебнулся в корыте: Он стаями вкрадчивых, жадных мокриц