Сибирские огни, 1930, № 7

Из дому я лопатку Лешкину прихватил. Непомывши, как была облеплена цемен- * том, так и завернул в платочек и пошел. ^ Ну, на суде известный порядок. Сперва Лешку тормошить начали; тот говорить-то 4 не мастер, а попросту: было, дескать, дело, — резнул по уху человека, потому строить х мешал. | —- У меня, говорит, хоть штаны запрячь, а инструмента не тронь; я без штанов g работать могу, а без инструмента не могу! J Потом свидетели пошли. Всех наших перебрали. 5 Ну, понятное дело, рассказывают, как и что. Никто про Лешку сАова худого не s сказал, а как про Герку поминать начнут, только и слыхать, что с худой стороны. Все наши ребята хорошо говорили и про соревнование помянули и все такое. Удно плохо: как дойдут,—кто лопатку спрятал?—точка! Никакой тебе определенности. Вижу, Лешке от этого хуже может случиться. Ну, думаю, уж я сказану подпосле- док. В аккурат Сенька Зотов высказывает: — Мое,—говорит,—такое определенное мнение: украли лопатку, аЛсксей Куша- ков на Червякова давно зуб точил и норешил тут придирку .сделать, а может и сам для того лопатку запрятал. Ну уж тут я стерпеть никак не мог. Вскочил да во всю глотку: — Ах ты, сволочь худая! На меня зашукали. Судьи звонком, а я и звон голосом перешиб, сорвал с лопатки платок, да опять к Сеньке: — Это кто?!—кричу—это кто?! Брехня собачья! Не ты ли эту самую лопатку под шумок на землю спровадил, да потом искать народ созывал. Да не обломилось, я маленько зараньше поднял—видел, небось, как скидывал. А что ты друг Червякову, так это каждая собака знает. Передохнул я. Слышу: вокруг тишина. Притихли все, потом ребята подтверждать зачали. Что, мол, действительно Семен Зотов ни с того, ни с сего лопатку искать зазывал и сам до поту в розысках бился, ровно до точности знал, что лопатка на этом месте на- ходится. А Сенька видит, что дело для него плохо обернулось, показал на меня пальцем да и говорит: - Это друг Кушакову будет. Он,—говорит,—нароком другую лопатку подсовы- вает, чтобы значит смягчение арестанту вышло. Скипел я от этих слов. Не помню чего такого сказа.!, только подошли ко мне, лопаточку из рук взяли, к судьям на стол унесли, а самого из комнаты вывели. Сразу мне обидно сделалось. — Вот, думаю,—можно сказать все раскрытие им сделал, а они меня, пожалуйте, за дверь выставили. У дверей народу много скопилось, которым местов нехватило. Я, понятно, домой не пошел, а вперед протискался. Гляжу: судья в сторонке лопатку оглядывает, а потом к Лешке.: — Опишите,—говорит—ваш инструмент. А тот ему, как по бумажке: — Инструмент,—говорит,—как инструмент, только что вот ручка расколотая была, дак я ее ремешками в двух местах перетянул. Ну и, понятное дело, в самую точку. Судья положил лопатку на столик, да и говорит: — Правильно. Потом еще долго говорил, а под конец опять к Лешке; — Теперь,—говорит,—ваше последнее слово. А тот ровно, как злой стоит. — Что,—отвечает,—последнее! У меня одно слово—и первое и последнее: стро- ить мешал и крышка!.. у Как сказал он—«строить мешал»—судьи промеж себя переглянулись. Маленько погодя судьи ушли. Потом приходят.