Сибирские огни, 1930, № 7

Сначала маленько наши старшие поупирались *! -— Вы,—говорят,—сезонные рабочие. Это,—говорят,—на предприятиях хорошо Ц разные соревнования устраивать, Там и времени больше и учитывать легче кто и как, ^ Мы поднаперли: а: — Даешь соревнование и никаких гвоздей! I. А на другой день с общежитенскими сообща договаривались. S Из ихних кто-то и сказал: 2 — Условие бы надо письменное. < А наш Лешка как гаркнет: — Без всяких условиев бумажных,—на совесть! 4 Тут Фомша Коркин и прочие поддержали: правда, дескать, от писанины государ- ству пользы .много не будет. Дело подавай, а писанину во всякое время накарябать можно. Ну, на том и порешили: кто скорей и крепче. С этих нор самые горячие дни начались, и погодой, и работой. Июль анафемский всех солнцем, как т аври прижигать начал. Солнце ровно с пе- ском перемешалось и в кирпичи вгрызлись, так что их в руках едва терпеть воз- можно. Девки, которые босиком известку подтаскивали, небось поджарили пятки: земля- то, как сковородка горячая сделалась. Работа пот гонит, а жара высушивает: у всех на спинах скрозь рубах даже соль проступила. Лешка Кержак потом пуще всех исходил, так что и обсыхать не успевал: рубаха— мокреть сплошная, с волос капает, в оспинах капельки зацепились и поблески- вают на солнце, будто все лицо стеклушками утыкано. День за днем. Мы свою, общежитенские свою работу гонют. Всех эта гонка, как вода крутячая в омуте завертела. До того раззадорило, что мо- да пошла друг у, дружки ряды за день выкладенныс считать: как работа кончается, бе- гут к ним от наших, от ихних к нам, и сейчас же полный осмотр. Чуть что, какая у. кого неполадка, сейчас — на заметку. В эти самые дни и вышел случай. Мы с Лешкой Кержаком на вторых мостках работали, простенки оконные у вто- рого этажа клали и промеж себя тоже гонку устроили. Кто, значит, поскорей, да поакку- ралией ряд у своего простенка выкладет, он с одной стороны окошка, я—с другой, а та- кой уговор сделали: как только кто ряд вперед кончит, то крикнет: — Баста! А кто, значит, не успел—тот зеленый. И вечно эта медвежья порода,—Лешка, орал первый. Как закричит—«баста!»—у меня обязательно хоть один кирпич да останется. А Лешка видит, что Я\ за им угнаться? не могу, взял да и скричал для задору Герке Червякову: - Давай, Червяков, промеж себя соревнование? А тот ему: — Это ты,—говорит,—может с кирпича получаешь, а я поденно... А самому, должно, надсмешка почудилась, дескать Лешка его слабосильным напро- т»в себя выставляет. Тут как-раз обед подоспел. Жара собачья до самой точки дошла. Мы с Лешкой на нижние мостки спустились, там от верхних маломальская тень была. Пошамали кой чем и опять наверх. Время обе- денное еще не вышло, а Лешка уж к своему простенку. Глядит—ведерко с цементом тут, а лопаточки, которой цемент поддевать,—нету. Туда-сюда—нету лопатки. Сгинула! Лешка ко мне. — Не видал?—спрашивает. — Впдал,—говорю,—когда уходили, она еще черенком к ведерку прислонена _ »ыла 2 1