Сибирские огни, 1930, № 7

Он зажмурился, повернулся, не сходя с места, несколько раз и зашагал. Открыв 2 глаза, он увидел, что идет в направлении тропы, ведущей в Сузып. £ — Так надо! п Эх, если бы все время идти и не хотелось бы кушать и не хотелось бы покоя! j Он все шел. m Звонкий колокольчик оглушил из-за утеса неожиданно. § Эге! Ганешка Косой кормит своих лошадей на прибрежной поляне. < На траве семь седел, четыре из них вьючные. Сам Ганешка из Сузыпа и двое < русских сидели под кедром и иили чай. Куда он везет их? „ Каныр! — крикнул Ганешка: — гайда сюда! s Это можно. Ладо узнать, что это за люди. Каныр сравнялся и подал руку. — Езень, русский. — Здравствуй. Лрисев на корточки, он стал курить и думать. Русские спросили, откуда он. А откуда они и кто они такие? От котелка сладко пахло жирным мясом. Из носка чайника тонко и чуть за- метно вился парок. Колбаса, сухари, белый хлеб и сахар лежали на большой бумаге. На такой же бумаге!.. Это газета!.. Каныр украдкой присматривался — рисунков там не было. Каныр вздрогнул. — Как живешь? — спрашивает русский. — Мало-мало ладно. — Как охота? Белки много? Здоровы ли люди? Как люди живут? — еще ино- го задал вопросов русский. — Мало-мало совсем хорошо. Ах, как жирно пахнет! И чаем пахнет. О-ой! —- Есть ли у вас грамотные? — спрашивает русский. — Есть, однако... Вахрамей пишет. Но вот ветерок сильнее потянул в сторону Каныра. Запах вареного мяса . чет в носу, и Каныр жадно глотает этот запах. Темно-синие, иззелена, cocptf р лись. Они качались в глазах... Но вот они опрокинулись верхушками к т а щ плывут и качаются... \—' И вдруг Каныр взмахнул руками наотмашь, его глаза блеснули, j 5, / ^ — Русский! —• крикнул Каныр зычным гортанным голосом. — О-ой, ' ^ У й ? ! ^ •Я шибко хорошо вижу! — Он снизил голос. Люди смотрели на него, перестав \есть. - р - Мы все хорошо живем, а один парень плохо живет. О-ой, плохо! -— Он оп\гь руками. w ni l И он. помимо своей воли и желанья, стал рассказывать. Сначала он 'НЩ)ил, 1 что время шло, шло, шло; люди жили, жили, жили. (Но нет у них ружья и нет у них зорьки! И это было шибко давно: десять, двадцать, да сто, да еще сто лет и зим на- зад. И вот было у парня ружье. Но зорька сломалась!.. Тут Каныр опять развел ру- ками. А люди слушали его. Это было замечательное Канырово вранье. Рассказывая, Каныр присочинил, что парень этот... Как же его звать?.. Эге! Его звать — Зорька!.. Зорька был ха-аро- шим медвежатником. Он стрелял в медведя — большого, с гору — и Зорьра умерла. А сам он, Зорька, пошел ее искать. Он шел. Горячее солнце накалило твердые камни, а они жгли обувь Зорьки и сердце его... Они жгли, жгли, жгли; а он все шел, все шел, шел... Каныр вдруг смолк. Он быстро встал, огляделся кругом, схватил большой ка- мень и сразмаху бросил его в пенящуюся реку. — Вот! — воскликнул, и стал боком к людям, сося потухшую трубку. Ниж- няя его челюсть мелко дрожала. — Ну и что же? Что дальше? — спрашивает русский. Затем, обращаясь к своему спутнику, он говорит: — «Удивительный дар. Это еказыватель легенд». — _ Что же дальше, Каныр? 11 Сибирские огни. 2 л. V Ц , \ ы /г.