Сибирские огни, 1930, № 7

книга Хмары (стр. 3). И опять: «Да, мы— потомственные шахтеры! Мы—пасынки жизни. Никогда меня не любило началь- ство и т. д.».—Гришка злобно заскреже- тал зубами, схватил стакан с водкой и так сжал, что посыпались куски стекла» (тамже-же) и вновь: «Да, мы—потом- ственные шахтеры» и т. д., и т. д. b ответ на эту декламацию, мало поясняющую любовь к шахте героев Хмары, собесед- ник титанического забойщика говорит: «Ну, успокойтесь, Григорий Якимыч, вы- пейте, отойдет малость». Этому совету и следует большинство персонажей на протяжении первой части книги (3-54 стр). С конца этой части героем становится сын Григория—Матвей, лю- бящий выпить и похулиганить. Во вто- рой части, при белых (55-101 стр.) он возглавляет подполье, организует разо- ружение полиции и захват власти. Са- мый переворот происходит за сценой, а 50 страниц посвящены, главным обра- зом, разговорам. Оригинальностью ав- тор и здесь не блещет,—проносятся кар- тины давно известные. Впрочем, имеется своеобразная мелодраматическая сцен- ка: рудник захвачен белогвардейцами, все шахтеры на площади и по пригла- шению некоего плотного полковника вы- ступить вперед большевикам, один из последних—выступает, и полковник его тут же пристреливает, после чего, как принято в романах—«толпа зашевели- лась» (76). Не удовлетворившись одним, Хмара отыскал после этого еще одного «большевика», который также добро- вольно пошел расстреливаться. Все это сделано для того, чтобы в заключение вся толпа закричала, что «все больше- вики»! Как все это мало похоже на прав- ду и не вяжется с реальной, не ходуль- ной политикой большевиков! Третья часть—посвящена изображе- нию восстановительной работы на руд- нике после окончания гражданской вой- ны, первоначальных затруднений и пер- вых производственных побед, начала пробы на культурном фронте. Но все той же наивностью и упрощенчеством отличаются и эти страницы (стр. 102-157). Рабочие, в общем, единодушны в ге- роических усилиях, специалисты—честны и преданны, а герой Матвей, с роли пред- рудкома—некий добрый гений, без тру- да разрешающий всякие затруднения. Начинается и рабочее жилищное строи- тельство, старых шахтеров переселяют во вновь выстроенные домики. Но не со- циалистический город строит Хмара и его герои. Нет, иной архитектурный и бытовой идеал, очевидно, вдохновляет их: «На новых английских кроватях бы- ли навалены горы подушек, в углу сто- ял самовар, а посредине у стены, под портретом Ленина, стоял туалетный сто- лик с разными безделушками, рядом по- местилась хорошая швейная машина» (стр. 124). Хозяину квартиры, излечив- шемуся по щучьему велению от беспро- будного пьянства на протяжении двух частей, шахтеру Пушкину обстановочка очень нравится. «Пушкин долго расха- живал по комнатам, кухне, заглядывал в уборную, кладовую, ко всему внима- тельно присматривался, все ему казалось новым, н е о б ы к н о в е н н ы м , все в д о х н о в л я л о для горячей работы, вспомнились чьи-то слова: «Человек, на- учившийся культурно жить, будет куль- турно работать» (там же). Неужто, ЗиФ в 1930 г. также считает, что все пере- численное—признаки культурной жиз- ни?! Книга кончается жестоко. Чтобы най- ти выход, Хмара нежданно-негаданно, на 36 году жизни сводит в могилу Мат- вея: приехал он из Москвы, переутом- ленный бюрократическими бумажками, спустился в свой родной рудник и через несколько дней от воспаления легких скончался. В компенсацию новую шах- ту автор назвал в его честь—«шахта-Мат- вей». Перед смертью Матвей «шепчет любимые слова»: «Забыты младые порывы— Любовь меж вагонных колес, Места, где с задором игривым В пыли целовались взасос» (стр. 150). Стихами, столь же художественными, книга снабжена в изобилии. Жена Мат- вея, большевичка Варя, с чувством на- певает—«Слышен звон бубенцов издале- ка, это тройки знакомый разбег» (119), на руднике поют «на Донбассовском, славном руднике», «Я в шахтерской семье родилась» (114) и, неоднократно, мелькает заезженная «Шахта № 3». Поздравить советского читателя с вы- ходом этой книги не приходится. Ал. Мих. » На неверном пути, Н и к о л а й Н и к и т и н . — «Шпион». Роман. «Земля и фабрика» М.—Л. 1930. Стр. 192, Тир. 5000 экз. Ц. 1 р. 50 к. Характернейшие особенности творче- ства Николая Никитина: отсутствие це- лостного миросозерцаная, идейная пусто- та, гегемония формы над содержанием, излишний натурализм и эротичность, в ранних вещах переходившая в откровен- ную порнографию. Для Н. Никитина — искусство писателей — искусство худо- жественной формы. Вопросы содержания мало занимают художника. Изощрен- ность формы — вот, к чему должен стремиться писатель. Иначе будет не литература — «а мякина» 1 ). Н. Никитин никогда не был близок к революции. Все его творчество вполне соответст- вовало званию правого попутчика. Но сейчас эпоха реконструкции. Времена из- менились. Эпоха требует самоопределе- ния. Писатель должен своим творчеством участвовать в ходе реконструкции... 1 ) Цитирую по памяти слова Н. Никити- на—(заметка в «Ч. и П »).